– Вы удивительный человек, Сережа, – растрогалась Матильда.

Она обняла его, уткнувшись лицом в его грудь. Он не был высоким, просто она была очень маленького роста. Всего-то метр пятьдесят два сантиметра. Сергей стоял, прижав её к себе, и испытывал невероятное блаженство. Он впервые ощутил прикосновение её тела, которого так жаждал. Его впервые обняла та, которую он безответно любил уже столько лет!

* * *

Матильда сразу же занялась устройством своей дачи и парка. Комнаты были обставлены старой, но ещё хорошей мебелью, и балерина решила в этом году ничего не менять. Она только наняла прислугу, чтобы вымыть весь дом, и садовника, под руководством которого работники могли бы привести в порядок сад и дорожку, ведущую к морю.

– Здесь просто роскошно, – восторгалась Юлия Яновна, приехавшая вместе с Феликсом из Красниц посмотреть дачу своей младшей дочери. – Но ведь содержание всей этой красоты тебе будет обходиться не дешево!

– Мамочка, об этом ты можешь не беспокоиться, – довольно улыбалась Матильда. – У меня будет самая лучшая дача в Стрельне! Вот увидишь.

– А Юляша тоже будет здесь с тобой? – озабоченно спросил Феликс, продолжая беспокоиться о приличиях.

– Конечно, папочка!

– Куда ж я от неё денусь, – засмеялась Юляша.

– Ты лучше скажи, тебе-то здесь нравится? – обняла отца Матильда.

– Нравится, – улыбнулся Кшесинский.

Феликс был рад и горд за свою дочь. Он всегда был уверен, что его принцесса будет жить по-королевски, не предполагал только, что добьётся этого она так быстро.

В благодарность за такой дорогой подарок Матильда решила уступить великому князю, и как только Сергей вручил ей документы на владение дачей, в тот же день он был в её постели. Нежный влюблённый был готов для неё на всё. Матильда хорошо это знала, но, к сожалению, не любила его. Нет. Она была ему только благодарна!

Глава 2

Осенью, к началу зимнего сезона в театре, Маля переехала вместе с сестрой в город. Ей в августе исполнилось всего лишь двадцать два года, но у неё уже было звание балерины, двухэтажный особняк в центре Петербурга и дача, расположенная в одном из самых дорогих и престижнейших мест на Балтийском море. Она имела шикарный выезд, и в её конюшне стояли три породистые лошади. И, главное, всё это было дано ей не на временное пользование, как было у многих актрис, которых содержали богатые любовники. Нет! Всё это было её личной собственностью. За это лето Маля стала очень богатой, но чувствовала ли она себя счастливой? Всем вокруг казалось, что да. А как же иначе? Что ещё надо для счастья? На людях Матильда старалась быть таковой, но, оставаясь один на один с собой, продолжала переживать разлуку с Ники и страдала, рыдая в подушку. Тоска по прошлому сжигала её. Она продолжала любить наследника, и никто не мог занять его место в её сердце. Она даже не предполагала раньше, что будет ТАК страдать. Никакие блага жизни не могли заменить ей этой потери.

А между тем с сентября месяца по Петербургу упорно поползли слухи о смертельной болезни императора. Официально в газетах ничего об этом не сообщалось, и подданные терялись в догадках. Лишь в начале октября появились небольшие заметки о тяжелом недомогании государя, а также о срочном приезде Алисы Гессенской. Свадьбу, которая после обручения была назначена только на весну следующего года, теперь было решено провести немедля.

– Королевский двор, вероятно, потому так торопится венчать цесаревича, что императору, действительно, осталось совсем недолго жить, – шептались в салонах.

Они оказались правы, но только свадьбу наследника сыграть так и не успели. Уже двадцатого октября тысяча восемьсот девяносто четвертого года государь скончался. Закончилось четырнадцатилетнее правление Александра III – Миротворца, как его называли в народе за то, что в эти годы не велось никаких войн. Началась новая страница в истории Российской империи – царствование двадцатишестилетнего императора Николая II.

– Он ещё слишком неопытен, чтобы справиться с таким большим государством, – говорили некоторые, присягая новому царю.

– Император должен вызывать чувство почтения, и, как ни странно, его должны бояться. Вряд ли Николай сумеет этого достичь, даже когда повзрослеет, – говорили другие.

В этот же день невеста Алиса Гессенская приняла православие и стала называться Александрой Федоровной.

Тело покойного государя перевезли из Ливадии в Петербург, похоронили, и вся страна погрузилась в траур. Но в то самое время как в церквах по всей стране ещё шли заупокойные службы, неожиданно было объявлено о временном снятии наложенного траура ради венчания. Молодой император решил, невзирая на смерть отца, всё-таки довести до логической точки свои отношения с невестой. Таким образом, всего через неделю после похорон, скромно, в домовой церкви Зимнего дворца произошло бракосочетание.

Люди шептались:

– Надо было дождаться хотя бы сорока дней.

– Да уж. Не по-христиански это. Быть беде!

Свадьба государя прошла в дни всеобщей скорби, и её прозвали в народе «траурной». Не было по этому поводу никаких праздничных гуляний и салютов, только по окончании бракосочетания был дан триста один пушечный залп с Петропавловской крепости. Из церкви Зимнего дворца молодожены в парадной карете проследовали в Казанский собор, где поклонились Казанской Божьей Матери, а затем состоялся свадебный обед в Аничковом дворце. На всем их пути шпалерами были выстроены войска Петербургского военного округа и стояли подданные его величества, вышедшие поприветствовать своего нового императора и поглазеть на свою новую молодую императрицу. На венчании русского царя, кроме высшей знати и послов всех государств, присутствовали также и многочисленные зарубежные родственники Романовых, съехавшиеся из разных стран на похороны, которые затем плавно перешли в свадьбу. Строгая красота этих свадебных торжеств произвела на гостей впечатление, но все недоумевали:

– Зачем надо было так торопиться?

– Молодой больно! Видно, ждать ему невтерпёж! Принцесса-то хороша.

* * *

Матильда в этот день вообще никуда не выходила. Она даже не притронулась утром к еде, обвинив своего повара в том, что гренки за завтраком были пережарены, яйцо переварено, а кофе слишком жидкий. Досталось и горничной. Все в доме молча сносили её нервные крики, понимая, что сейчас чувствует хозяйка. А сама Матильда и не представляла, что будет так сильно страдать в этот день. Её воображение ясно рисовало картину, как Ники целует Алекс перед алтарем, как они обмениваются кольцами и, наконец, как ложатся в постель. О! В этот момент она готова была убить эту немецкую принцессу. Она страшно ревновала!

– Я ненавижу её! Ненавижу!

– Так нельзя, Малюня, – успокаивала её сестра. – Теперь она наша