неё. Это было уже слишком. Надо было срочно действовать. Она заставит относиться к себе с должным уважением!

Матильда снова написала Ники письмо и передала его через Сергея. Это было уже второе полное отчаяния послание. Но как поступит император на этот раз, она, конечно, знать не могла.

Наступило воскресенье. Все в театре знали, что царская ложа будет пустовать. Пусто было и в ложе дирекции, так как всё руководство отправилось на премьеру в Михайловский театр, ожидая приезда государя туда. Грустно было за кулисами, грустное настроение передалось и публике.

– Это всё из-за Кшесинской, – уверенно говорили актёры и некоторые зрители в театре.

– Конечно! Не может же император привести свою жену любоваться на свою бывшую любовницу.

– Я давно заметила, что они приходят только тогда, когда в балете занята Пьерина Леньяни, – говорила одна танцовщица другой.

– Говорят, её очень любит государыня Александра Федоровна, – показывала свою осведомленность вторая.

– Ну, конечно. Не Кшесинскую же ей любить, – смеялась третья.

Оркестранты уже заняли свои места и начали настраивать инструменты.

«Не приехал», – грустно подумала Матильда, и слёзы отчаяния выступили на её глазах. Неужели Ники забыл о ней? Как сейчас ей нужна была его поддержка!

Вдруг в зале поднялся шум и раздались радостные возгласы: «Император! Император с императрицей в театре!» Все актёры были в смятении. Почему он приехал сюда, а не на премьеру в Михайловский? Неужели, чтобы увидеть Кшесинскую на сцене? И императрица с ним?! Не может быть!

Матильда торжествовала. Ники снова поддержал её положение в труппе! Вновь показал всем своё к ней расположение, а значит, и то, что с ней надо считаться, как раньше!

Вся дирекция, не дождавшись государя на премьере, в страхе примчалась из Михайловского театра в Мариинку. Директор обязан был всегда лично встречать императора при входе в театр, и в этот раз оплошал так, что более устраивать интриги против Матильды стал бояться. Отныне балерину беспрепятственно занимали во всех гала-представлениях по случаю ли приема императора Австрии Франца-Иосифа, или приезда короля Сиама, посещения Петербурга немецким кайзером или президентом Французской Республики. Её занимали в спектаклях, уже не думая о том, удобно это или нет для императора. Поняли: удобно! Мало того – нужно!

На всех выступлениях Матильда имела грандиозный успех. Её радовало то, что Ники видит, как выросло её мастерство, и она была счастлива, наблюдая, как он и императрица аплодируют ей на поклонах. Она знала, что все иностранные гости восхищены её техникой и актёрским обаянием и что царская чета гордится своим русским балетом благодаря её таланту. Кроме того, Матильду грела мысль, что Ники не на словах, а на деле защищал её от недругов. Страх быть раздавленной завистниками прошёл. Она поняла, что находится под надежным крылом! И только теперь, спустя почти три года после разрыва, совершенно неожиданно для себя, Маля окончательно осознала, что боль от потери любимого отступила. Ведь он помнил о ней! Всегда был готов прийти на помощь! Она успокоилась и больше не ревновала. Не страдала. Ники отпустил её сердце, и она вновь стала прежней. К ней вернулась жажда жизни. Всё вокруг опять обрело смысл! Ей было всего двадцать пять, и ей хотелось веселиться!

Глава 5

Ещё с лета тысяча восемьсот девяносто девятого года в Российской империи началась подготовка к встрече нового тысячелетия. Было волнительно стоять у порога нового, двадцатого века, который предвещал много интересного в развитии человечества и технических открытий. К этому времени в большинстве богатых домов уже было электричество, на улицах появились первые автомобили, которые, громко пыхтя выхлопными газами, пугая лошадей и пешеходов, разъезжали по Петербургу. Некоторые ученые уверяли, что в недалеком будущем человек поднимется в воздух на управляемом аппарате, который будет летать в небе, как птица. Многие верили в прекрасное будущее, ожидая наступление нового века, как вестника перемен. Верила и ждала этого и Матильда. Но её волновало не только надвигающееся грандиозное мировое событие. Её волновал и предстоящий театральный сезон. Ведь он был десятым в её жизни. Матильда хотела отметить этот свой юбилей грандиозным гала-представлением в свою честь, получив в театре бенефис.

– У меня идея, – обратилась она к великому князю Сергею как к президенту Всероссийского театрального общества. – Неплохо бы соединить сразу два события: переход в новый век и мои десять лет службы. Можно устроить феерический вечер!

Балерина прекрасно знала, что бенефис давали актёрам только за двадцать лет службы, когда пора было уже покидать сцену, уходя на пенсию, но она не хотела быть такой, как все! Она решила сломать театральные устои!

– Ты хочешь, чтобы я передал твою просьбу Ники? – спросил Сергей.

– Нет, нет! – воскликнула Матильда. – Я не хочу сама просить его. Я постараюсь, чтобы это сделал за меня кто-то другой.

– Князь Волконский? Но он всего месяц, как занял пост Директора Императорских театров. Он только входит в круг своих обязанностей и вряд ли найдет правильные слова, а может и вообще не поддержит твою идею.

– Ты прав. Я думаю, что и ушедший на пенсию Всеволожский тоже не стал бы за меня просить.

– Это точно. Он бы сразу сказал, что это «никак невозможно, так как подобные попустительства приведут к всеобщему хаосу. Если разрешить одному актёру устроить себе бенефис в неположенный срок, то это будут требовать и остальные», – изображая Всеволожского в меру своих актёрских возможностей, проговорил Сергей.

– О, да! Старик всегда был консервативен, – рассмеялась Матильда. – Именно поэтому я пойду прямо к Министру Двора. Он любит балет. Всегда сидит в середине первого ряда и каждый раз посылает мне букеты. Вот кто пойдет к императору с просьбой о получении разрешения моего десятилетнего бенефиса!

– Ты всегда была умницей, мой ангел, – поцеловал её в щечку князь.

В назначенный день приема у министра Матильда тщательно подбирала наряд, и лишь тогда, когда нашла своё отражение в зеркале очаровательным, выехала из дома.

– Проходите, – поднялся ей навстречу барон Фредерикс, как только его секретарь открыл перед Матильдой дверь министерского кабинета. – Рад видеть вас у себя, голубушка. Какая вы красавица! Это платье и шляпка вам так к лицу! Вы само совершенство!

– Благодарю вас, барон, – улыбнулась Матильда, довольная тем, что её труды перед зеркалом не пропали даром. – Как вам вчерашний спектакль?

– Вы были божественны! – воскликнул Министр Двора. – Как вам удается на кончике пальца крутиться так долго в этих фуэте? Я в совершенном восторге! Вы волшебница!

– Должна сознаться, ваше превосходительство, что именно вы помогли мне в этом вчера! – тут же нашлась балерина.

– Как это? – изумился