– Ничего! Возмешь другая танцовщица, – продолжал настаивать Петипа. – Я главный маэстро. Ты мне подчиняться!

Но Петипа не учел того, что сама Пьерина дорожила тем, чего она достигла в танце с Ивановым. Ей совсем не хотелось отдавать своего Белого лебедя другой исполнительнице, и она нашла выход из положения.

– Ведь по либретто оба лебедя не встречаются на сцене, – заявила она Петипа. – Значит, я смогу станцевать обе партии. А в том, что они будут похожи внешне, как сестры близнецы, тоже есть интересный поворот сюжета.

– Два партия в балете? – удивился Петипа. – Надо много сила.

– Я справлюсь. Даже не сомневайтесь.

С тех пор так и пошло. Белого и Черного лебедя исполняла одна балерина. Только в редких случаях хореографы отходили от этого канона, установленного Петипа.

Премьера прошла пятнадцатого января девяносто пятого года и имела большой успех. Только имя Льва Иванова писалось в афише вторым после Петипа, а то и вообще не указывалось. Вот так и создался шедевр Петра Ильича Чайковского, без участия в нем самого композитора, и самый известный балет Мариуса Петипа, поставленный в основном скромным и не амбициозным его учеником Львом Ивановым, научившим танцовщиц имитировать руками движения крыльев птицы. Иванов много пил и никогда не работал на трезвую голову. Весь этот балет родился в его воспаленном алкоголем мозгу, и когда он на репетиции превращался в лебедя, изумленные танцовщицы пытались повторить за ним эти удивительные движения.

– Гений! – шептались они между собой.

Но все лавры за «Лебединое озеро» достались Петипа. Он же ГЛАВНЫЙ балетмейстер театра!

Когда балет находился на стадии репетиций, в его успех никто не верил. Не переживала и Матильда. Пусть итальянская прима провалится в этой лебединой истории, как когда-то провалилась московская балерина, решила Кшесинская, даже не пытаясь захватить эту роль.

Успех балета был равносилен разорвавшейся бомбе!

После премьеры Матильда долго стояла перед зеркалом, стараясь извивать свои руки от кончиков пальцев до плеча, подобно крыльям.

«В будущем я обязательно должна станцевать в этом балете», – сказала она сама себе.

Теперь надо было только дождаться удобного момента, чтобы заполучить эту роль, которая, несомненно, принадлежала Пьерине.

«Вот только если бы она заболела… А ещё лучше совсем бы покинула Россию. Когда уже с этими итальянками в театре будет покончено?» – мечтала Матильда.

Между тем траурные флаги в стране наконец были сняты, и началась подготовка к священному коронованию, которое должно было пройти, как всегда, в Большом Успенском соборе Московского Кремля. И хотя император начал своё правление в день смерти отца, именно коронация должна была узаконить то, что он получил по праву первородства и согласно династическим законам. Только приняв корону из рук митрополита и пройдя через священное миропомазание, государь становился божественным наместником в своём отечестве.

Празднества, представлявшие исключительную важность для монархического государства, были назначены на май месяц, и с постановкой нового балета для гала-представления во время этого торжества все в театре сразу оживились. Придворный композитор и капельмейстер Рикардо Дриго написал музыку. Балет назвали «Жемчужины». Главную роль получила нынешняя фаворитка главного балетмейстера итальянка Леньяни, остальные партии распределили между другими балеринами. Матильде места в новом спектакле не было! Так прозвенел первый звоночек, и балерина, сразу почувствовав опасность, решила ударить в набат.

«Они хотят убрать меня. Хотят, чтобы Ники забыл о моём существовании. Не выйдет! Я буду не я, если такой грандиозный праздник, как его коронация, пройдёт без моего участия!»

В театре уже вовсю шли репетиции нового балета, и многие злорадствовали, что в нём не было Кшесинской! Дирекция же была довольна, что удалось так легко обойтись без скандала с её стороны.

– Надо же! Молчит! – удивлялся Всеволожский. – Вот что значит, остаться без сильного покровителя. Раньше она бы уже рвала и метала в моём кабинете!

– Раньше вы сами побоялись бы проделать с ней такое, – засмеялся управляющий репертуарной конторой театра барон Кусков.

– Это точно, – улыбнулся директор.

Но они ещё не знали, что Матильда и не думала молча проглотить это унижение. Она всегда добивалась того, чего хотела. А участие в гала-представлении перед императорской четой во время торжеств стало главной целью молодой балерины. И для этого ей не надо было идти к Директору Императорских театров. Она имела возможность обратиться со своей просьбой повыше, а не унижаться перед теми, кто её оскорбил.

Матильда написала императору о том, как несправедливо с ней обошлись, передав письмо через великого князя Сергея.

Реакция на обращение Матильды была молниеносной. Директора Императорских театров Ивана Александровича Всеволожского вместе с господином Петипа вызвал к себе Министр Императорского Двора граф Воронцов-Дашков.

– Почему одна из ведущих балерин Императорского театра мадемуазель Кшесинская не занята в праздничном гала-представлении? – строго начал он разговор, сразу приступив к делу.

– Я не в курсе, – растерялся старик Петипа. – Мне дали распределение, я начал работать.

– Значит, это ваше решение, господин Всеволожский? – нахмурил брови граф.

– Посовещавшись, мы подумали, что участие Матильды Кшесинской в этом балете было бы не совсем уместным, – неуверенно пробормотал директор.

– Интересно, с кем это вы посовещались? – поинтересовался Воронцов-Дашков и, увидя совсем перекосившееся лицо Всеволожского, решил не вдаваться в подробности этого вопроса. – В общем, довожу до вашего сведения, что участие этой балерины в представлении является пожеланием самого императора. А его желания должны выполняться неукоснительно. Ведь так, господин директор?

– Безусловно, ваше превосходительство. Но дело в том, что все роли уже распределены и балет почти отрепетирован, – растерялся тот.

– Сколько у вас там жемчужин? – миролюбиво спросил министр. Он очень хорошо понимал, почему Всеволожский так поступил, и в глубине души был абсолютно согласен с его решением.

– Три: Белая, Черная и Розовая, – тут же откликнулся директор.

– Пусть будет ещё одна, – сказал граф. – Желтая, например.

– Но мною уже использована вся музыка, написанная господином Дриго для этого балета, – удивленно глядя на министра, пролепетал Мариус Иванович Петипа.

– Так пусть ваш композитор Дриго напишет ещё! – раздраженно заключил министр. – Почему из-за такой ерунды возникает проблема! Композитор напишет, вы поставите, все будут довольны! Аудиенция окончена!

* * *

Матильда была счастлива. Ники, как и обещал, защитил её.

В театре же все были крайне удивлены.

– С ума сойти, – шептались за кулисами. – Специально для неё пишут музыку, дописывают либретто и старик придумывает ей танец!

– Такого ещё никогда не было!

– Совершенно непонятно, кто теперь стоит за этим. Неужели сам император?

– С ума сошла? Он давно её бросил.

Балетмейстер Петипа, в свою очередь, разозлившись на Матильду за выговор, который он получил у Министра Императорского Двора, решил поставить ей танец,