И имя этим переменам было — ЛЮДИ!

Откуда они взялись, где жили прежде, как смогли пробиться сквозь непроходимый этот лес и выйти сюда, на равнину — всего этого Аверзагар не знал достоверно. Среди гномов ходили смутные слухи, что прежняя родина пришельцев погибла, то ли под ударами водной стихии, то ли в результате ещё какой-то глобальной катастрофы. Уцелевшие в катаклизме жители в ужасе и отчаянье устремились прочь с погибающей родины, и вскоре разбрелись в разные стороны. Те, кто уходили поодиночке или небольшими группами, за короткий промежуток времени либо полностью вымерли, не в силах приспособиться к новым условиям существования, либо, вновь одичав, совершенно позабыли, кто они и откуда взялись, перемешавшись с дикими племенами, встретившимися им на пути.

Другие же, в большей степени сохранившиеся племена, уходили прочь организованно, значительными массами, не смешиваясь с чужеродными примитивными племенами, но вступая с ними в сражения, в которых, либо уничтожали противника, либо, если противник оказывался воинственным м достаточно многочисленным, погибали, в конце концов, сами.

Продвижение таких племён прочь от места катастрофы происходило более-менее организованно. Впереди двигались конные разведывательные отряды воинов, лёгковооружённых, почти без защитных доспехов, если не считать бронзовых шлемов и небольших округлых щитов. Оружием ближнего боя воинам-разведчикам служили узкие, обоюдоострые, бронзовые мечи и копья с бронзовыми наконечниками, для сражения на расстоянии применялись короткие, тугие луки с тяжёлыми, оперёнными стрелами, реже метательные копья и дротики. Разведчики, следуя в указанном направлении, уничтожали всех оказывающих мало-мальски организованное сопротивление воинов, не трогая, впрочем, женщин и детей, но главной задачей таких разведотрядов было обнаружение достаточно серьёзного противника и моментальное извещение об этом основных сил.

Этими основными силами, главной, ударной мощью пришельцев были боевые колесницы, лёгкие, подвижные, с хорошей маневренностью, позволяющей использовать их не только на открытой местности, но и в негустом лесу.

Тут же, сразу вслед за колесницами ехали на повозках или шли рядом с ними женщины, дети, старики. С тыла и со всех сторон их прикрывали от внезапного нападения конные и пешие воины, но уже в полном боевом облачении: бронзовых и медных панцирях, поножах, глубоких шлемах, закрывающих также плечи и верхнюю часть лица. Главным оружием воинов были тяжёлые, таранного типа копья и длинные овальные щиты.

По мнению Аверзагара, именно одно из таких крупных, организованных племён, продвигаясь, скорее всего, по самому стыку между окраиной Чёрного леса и проходимыми ещё в ту пору предгорьями Северных скал, наткнулось совершенно случайно на плодородную эту равнину и, измотанное донельзя длительным своим странствием, решило обосноваться тут на постоянное место жительства.

Гномы, жившие на равнине, никогда не отличались высокой численностью, несмотря на своё удивительное, по человеческим меркам, долголетие, невосприимчивостью к разного рода болезням и почти полное отсутствие случаев насильственной смерти. Всё это, увы, никак не могло компенсировать крайне низкую рождаемость, истинных причин которой гномы так и не могли себе объяснить. Далеко не в каждой семье рождался ребёнок, рождение же второго ребёнка в семье и, вообще, было крайне редким событием, а потому население равнины не только не возрастало… наоборот, его численность медленно, но неуклонно сокращалось с каждым новым поколением.

Сокращение населения происходило ещё и потому, что многие гномы, особенно предгорные, вообще не желали создавать семей, а, тем более, обременять себя заботой о детях. И хоть жрецы и старейшины всячески осуждали добровольное это безбрачие — закоренелых холостяков и особенно холостячек это крайне мало волновало.

Справедливости ради следует отметить, что многие гномы-холостяки мужского пола оставались таковыми не из-за нежелания завести семью, а в силу совершенно иной причины. Невест катастрофически не хватало, ибо на пять новорождённых гномов- мальчиков приходилось не более одной девочки, причину такой несправедливости природы гномы также никак не могли себе объяснить.

И всё же общее число одних только гномов-мужчин на равнине во много раз превышало общее число пришельцев, включая сюда стариков, женщин и даже грудных детей, не говоря уже о мужчинах-воинах вторгнувшегося племени. Вся беда заключалась в том, что, не имея, ни общего руководства, ни даже более-менее регулярного общения между отдельными селениями, гномы никак не могли объединить быстро свои силы для совместного отражения вражеского нашествия.

Кроме того, гномы просто не умели воевать, да и оружия, как такового, у них почти не было, если не считать оружием незначительное количество арбалетов у гномов, охотников и бортников, живущих в селениях, вплотную прилегающих к Чёрному лесу. В самом деле, не считать же серьёзным оружием лопаты да мотыги гномов-земледельцев или кирки гномов-рудокопов. Одни лишь топоры гномов на длинных рукоятках могли сойти за некое подобие оружия, да и то с большой натяжкой.

Впрочем, обширная и плодородная эта равнина с избытком могла прокормить и гномов- автохтонов, и пришельцев-людей… и гномы готовы были примириться с этим, уступив людям значительную часть принадлежащей им территории. Гномы готовы были пойти на уступки — беда в том, что людей почему-то совсем не устраивали эти, предложенные гномами, частичные уступки, люди хотели владеть всем.

По мнению Аверзагара, главной причиной этого были врождённая жадность человеческого племени, передающаяся по наследству от поколения к поколению, и, тоже переходящая по наследству, звериная жестокость и агрессивность людей. Впрочем, помимо этого, могла быть и ещё одна причина полного неприятия хоть каких-либо компромиссов с племенем гномов со стороны пришельцев, и Аверзагар тут же высказал Стиву возможную эту причину.

Люди впервые столкнулись с гномами (как, впрочем, и сами гномы с людьми) и, чрезвычайно поражённые уродливым, с человеческой точки зрения, внешним видом странных этих существ, восприняли гномов не как себе подобных, а, скорее, как неких злых, уродливых духов. Уничтожение этих уродцев не считалось грехом, скорее, наоборот — это была святая обязанность каждого воина, да и не только воина.

Кстати, гномы тоже восприняли уродливую (с их точки зрения) внешность пришельцев, как прямое доказательство их непосредственной связи с коварными и таинственными силами зла и мрака, могущественными демонами, вырвавшимися на волю из самых глубин преисподней, как наказание за грехи и безверия многочисленных поколений гномов. Причём, поначалу гномы воспринимали даже, как некое единое целое, и всадников, с бешеной скоростью мчавшихся на взмыленных и храпящих, злых лошадях, и самих этих лошадей. Даже боевые колесницы пришельцев, медно отсвечивающие в лучах восходящего солнца, казались испуганным гномам некими неведомыми и жуткими монстрами, всегда жаждущими крови и живущими только убийствами и смертью своих жертв.

Определение гномов в категорию злых духов дало людям некое моральное право безжалостно их уничтожать. Причисление гномами людей к тому же загадочному и зловещему, потустороннему миру — окончательно подорвало и без того невысокий воинский дух гномов. Более того, оно парализовало их способность сражаться с людьми на равных, если и не в смысле вооружения, так хотя бы в смысле моральном: отваги, стойкости, упорство в бою, способность к самопожертвованию за дело родного племени.