Люди шли на смерть, зная, что этим они завоёвывают своим близким (жёнам, детям, внукам) возможность спокойно и безбедно существовать в дальнейшем на обетованной этой равнине. Большинство же гномов, и притом, большинство подавляющее, жертвовать собственной своей жизнью за абстрактные интересы всего сообщества гномов были явно не готовы.

К тому же, гномы не сразу поняли, что главной и единственной целью пришельцев было не изгнание гномов с обжитых своих территорий, не порабощение их даже, а полное, тотальное уничтожения всего племени гномов, включая женщин и детей. Когда же, наконец, они это поняли — было уже слишком поздно предпринимать хоть что-либо для своей защиты.

Гномы давно овладели секретом получения железа из его руд, а так же знали способы получения самых разнообразных сплавов на основе железа, пришельцы же были, в полном смысле этого слова, людьми бронзового века. Но, увы, даже самые закалённые и остро отточенные стальные кирки и лопаты никак не могли противостоять гибельным ударам бронзовых мечей и наконечников копий, наносимых умелыми руками профессиональных воинов, с самого раннего детства обучавшимся нелёгкому искусству убивать. Стрелы и дротики людей, градом летящие с бешено мчащихся колесниц, пронзали гномов насквозь, острые как бритвы бронзовые лезвия, закреплённые на колёсах, кромсали на части их ничем не защищённые тела, сомкнутые ряды тяжёлой пехоты, грозно ощетинившейся длинными копьями, окончательно довершали разгром.

Наспех собранные, нестройные и не признающие никакой воинской дисциплины, ополчения гномов, несмотря на численное своё превосходство, были разбиты и рассеяны одно за другим. Тысячами гибли гномы под гибельными ударами мечей и копий, под сплошным губительным ливнем метких стрел, под конскими копытами и тяжёлыми колёсами боевых колесниц… десятками тысяч бежали они прочь, спасаясь от грозного, безжалостного врага и разнося по всей равнине страшную весть о нашествии и грядущей гибели всей цивилизации гномов. Тщетно жрецы, принося обильные жертвы дружественным духам, взывали их о помощи, напрасны были слёзы и мольбы о пощаде — жестокие пришельцы не щадили никого. Высоко вздымались в небо клубы чёрного дыма, это пылали покинутые гномами селенья, пылали, чтобы исчезнуть навсегда, ибо людей эти тёмные, приземистые строения, эти, обязательно изогнутые, узкие улочки и переулки совершенно не устраивали.

Гномы, уцелевшие от очередной чудовищной резни и нашедшие приют в селениях, расположенных в глубине равнины, встречали среди приютивших их поселян, ещё не сталкивающихся с людьми, поначалу насмешливое недоверие, потом, по мере приближение к их землям передовых конных отрядов пришельцев, всё более глубокую тревогу и растерянность… и, наконец, осознанную необходимость противостоять надвигающейся этой опасности, спешно собирая новое ополчение. Ополчение собиралось… но не было воинственного духа в дрогнувших уже, смятённых сердцах гномов, как и не было в них решимости стоять насмерть на данном рубеже, и всё решалось в первой же битве. Остатки разбитого ополчения бежали вместе с семьями дальше, не думая о том, что наступит, в конце концов, такой момент, когда бежать станет просто некуда.

И когда, наконец, такой момент действительно наступил, оказалось, что у уцелевших гномов есть только два пути к спасению: высокие и безжизненные Северные скалы и страшный Чёрный лес. По обоим этим направлениям и устремились обезумевшие от ужаса жалкие остатки ещё совсем недавно единого и процветающего сообщества гномов… так произошёл его великий раскол, продолжающийся до сего времени.

Гномы, укрывшиеся от преследования в кошмарных дебрях Чёрного леса, долго не могли приспособиться к существованию в гибельных этих местах. Сотнями и тысячами жизней своих оплачивали они приобретение каждого нового для себя знания или навыка… но, в конце концов, всё же сумели выжить, приспособившись к обитанию в безжалостных этих местах. Платой за это приспособление стал неизбежный в таких случаях регресс, быстрый упадок культуры, и, наконец, общее одичание, полное забвение всех традиций великого своего прошлого.

Гномов же, нашедших спасение среди высоких, отвесных скал и глубоких ущелий, ожидала совершенно иная участь. Так как среди уцелевших здесь гномов большой процент составляли предгорные гномы, и ранее неплохо знавшие суровые эти места, приспособление к новым условиям обитания происходило у горных гномов намного быстрее и куда менее болезненно, нежели у гномов лесных. Более того, именно людское вторжение и изгнание гномов с плодородной равнины в суровые и бесплодные эти скалы, как бы дало новый толчок застывшей в неподвижности цивилизации гномов. Интенсивно разрабатывая прежние и открывая новые месторождения различных руд и минералов, совершенствуя и развивая всё больше и больше мастерство получения и обработки металлов и их сплавов, горные гномы смогли достаточно быстро создать в Северных горах совершенно новую цивилизацию, разительно отличавшуюся от цивилизации прежней.

Впрочем, об особенностях этой своей цивилизации Аверзагар рассказывать не пожелал.

Он добавил только, что было несколько попыток со стороны людей проникнуть вглубь Северных скал и как-то подчинить себе горных гномов. Но все эти попытки закончились для людей плачевно, ибо конницу и колесницы применить в горах было невозможно, в пешем же рукопашном бою гномы постепенно научились противостоять людям и даже одерживать над ними верх, благо, оружия у горных гномов было теперь предостаточно.

Они его не только изготовляли в огромном количестве, но и всё время совершенствовали.

Со временем гномы принялись даже снабжать усовершенствованным этим оружием людские племена, быстро перешагнувших в результате этого из бронзового века в век железный.

— Я знаю, что гномы снабжают оружием людей, — задумчиво произнёс Стив. — Непонятно только, зачем они это делают? Ведь люди — враги гномов! Давать им оружие — значит усиливать своих врагов, разве не так?!

Аверзагар еле заметно улыбнулся в густую бороду.

— Гном как человек тоже кушать хотеть, — сказал он. — Гора нет продовольствие, люди его иметь. У гном нет ткань для одежда, нет кожа для обувь, у человек всё это есть. Торговля дать выгода обе стороны. — Аверзагар помолчал немного и добавил, хитро прищурившись:

— Люди между собой воевать, гномы снабжать оружие все враги. Люди много от гном зависеть.

— Это точно! — Стив вздохнул… потом его вдруг осенило. — Подожди! Неужели и мы, и, скажем, Волчье племя, были когда-то единым народом?

Аверзагар кивнул.

— Наши жрецы совсем по-другому рассказывают нам о прошлом! — убитым голосом пробормотал Стив. Потом он вздохнул, исподлобья посмотрел в сторону неподвижно сидящего гнома. — Почему я должен верить тебе, а не своим жрецам?

Аверзагар шумно вздохнул, пожал широкими плечами.

— Мой не заставлять твой верить. Верь свой жрец, тебе легче быть?

И гном вновь принялся нанизывать на прутик очередную порцию мяса.

— Я тебе верю! — уныло проговорил Стив. — Не знаю почему, но верю именно тебе…

Он замолчал. Аверзагар тоже молчал, поворачивая мясо над углями костра.