По комнате прогремел картавый бас Сиднея Грина:

— Гальварра, ты ублюдок! Ты зря теряешь время, слышишь? Мнеплевать на то, что ты собираешься делать, и я не заплачу ни цента из тех трехмиллионов. Ты понял? Плевал я на тебя! — Ответа не последовало, и Грин заоралснова:

— Скажи мне хоть что-нибудь, черт бы тебя побрал!

— Я восхищаюсь твоим мужеством, — подчеркнуто медленнопроизнес Рамон.

— Так тебя разэдак, намекаешь, что у тебя еще карты вкармане? Так прикажешь понимать? Гальварра, ты что, угрожаешь мне?

— Убежден, что никогда не стану настолько груб, чтобыугрожать тебе, Сид, — ответил Рамон спокойно.

— Черт тебя побери, ты угрожаешь мне! Кем ты себя считаешь?

— Ублюдком, который спустит твою краску в унитаз, — сказалРамон, протянул руку и отключил Сида.

Кэти быстро написала на своей расчетной карточке сумму,равную половине стоимости мебели, которую она только что приобрела, а послеэтого заплатила вторую половину из денег, которые оставил ей Рамон. Продавецудивленно взглянул на нее, когда она попросила две расписки в получении, каждуюна половину общей стоимости. Кэти твердо проигнорировала его взгляд, ноГабриэла покраснела и отвернулась.

На улице было тепло, и туристы прогуливались по залитомусолнцем Сан-Хуану.

Машина стояла на стоянке. Это был потрепанный, но прочныйстарый автомобиль мужа Габриэлы, который тот предоставил в распоряжение жены иее подопечной.

— Хорошие покупки мы сделали, — вздохнула Кэти, опускаястекло, чтобы впустить легкий ветерок в душный салон. Уже был четверг,четвертый день их тяжелых, но успешных и веселых поездок, и она пребывала всчастливом возбуждении.

— Не могу отделаться от чувства, что все-таки что-топозабыла, — задумчиво произнесла она, взглянув через плечо на две лампы и крайстола, загромождавшие все заднее сиденье.

— Да, кое-что ты забыла. — Прекрасное лицо Габриэлы былоозабоченным, когда она повернула ключ зажигания и печально улыбнулась Кэти. —Ты забыла сказать Рамону правду о том, сколько все это стоит. — Она вырулила состоянки и влилась в поток машин. — Кэти, он очень рассердится на тебя, когдаузнает.

— Он не узнает, — бодро сообщила Кэти. — А я не собираюсьему об этом рассказывать. И ты тоже обещала мне этого не делать.

— Конечно же, я не расскажу! — сказала Габриэла с обиженнымвидом. — Но падре Грегорио много раз говорил на воскресных проповедях, какважно, чтобы была честность между мужем и…

— Ох! — громко застонала Кэти. — Вот о чем я забыла. — Онаоткинулась и прикрыла глаза. — Сегодня четверг, в два часа дня я должна былавстретиться с падре Грегорио. Рамон договорился о встрече еще во вторник инапомнил мне об этом сегодня утром, а у меня вылетело из головы.

— Может быть, ты встретишься с падре сейчас? — предложилаГабриэла час спустя, когда машина подъезжала к деревне. — Сейчас только четыречаса.

Кэти быстро покачала головой. Весь день она думала о том,что они с Рамоном собираются провести вечер в их доме. Она должна принести тудаеду. Он работал там с, другими мужчинами. Когда помощники уйдут, Кэти и Рамонпланировали остаться наедине на несколько часов, впервые за четыре дня с техпор, как приехали.

Когда они добрались до дома Габриэлы, Кэти пересела за руль,помахала на прощание Габриэле и развернула машину назад, прямо в деревню, чтобызаехать в магазин и купить еду и бутылку вина на вечер.

Эти последние четыре дня были для нее очень необычными.Рамон по утрам уезжал в Маягуэс, а позже, до наступления темноты, работал вдоме, так что они виделись только по вечерам. Она проводила дни в покупках,надеясь, что выбранные ею вещи ему понравятся. Кэти чувствовала себя как наканикулах, получив разрешение обставить дом на свое усмотрение. Она радовалась,но дом оставался для нее домом Рамона, а не ее собственным. Возможно, это былоиз-за того, что Рамон был занят и она видела его так мало, а если они и быливместе, то всегда поблизости находились люди.

Рафаэль и его сыновья тоже работали в доме вместе с Рамоном,и вечером, за ужином, четверо мужчин были бодрыми, но явно усталыми. Хотя Рамонокружал ее вниманием, когда они сидели за дружеской беседой в гостиной Рафаэля,времени и места для того, чтобы «смешать тела и разделить потом, воскреснув кновой жизни», так и не было.

Каждый вечер Рамон провожал ее до дома Габриэлы, где все ужеспали, увлекал к дивану и усаживал рядом с собой.

Он нежно освобождал ее почти что от всей одежды, возбуждалтак, что она едва могла удержаться от крика, но затем одевал, провожал доспальни и желал ей спокойной ночи, страстно целуя на прощание. И каждую ночьКэти ложилась под холодные простыни своей временной постели, сгорая отнеудовлетворенного желания, чего, как она начинала понимать, и ожидал от нееРамон. Однако у нее не было никаких сомнений в том, что сам он возбуждался дажебольше, чем она, так что не было никакого смысла заставлять их обоих испытыватьтакие муки.

Прошлой ночью, волнуясь от смущения и желания, Кэти взялаинициативу в свои руки и предложила захватить одеяло со своей постели, чтобыпойти куда-нибудь, где они смогут побыть наедине и где никто им не помешает.

Рамон взглянул на нее глазами, похожими на горячие черныеугольки, и его лицо потемнело от страсти. Но он только неохотно покачалголовой:

— Нам помешает дождь, Кэти. Он собирается уже целый час.

Когда он говорил, вспышка молнии озарила всю комнату. Нодождь так и не пошел.

Без всякого сомнения, сегодня вечером дождь не помешает им,решила Кэти со сладким томлением.

Кэти остановилась около большого магазина и вышла из машины.Толкнув тяжелую дверь, она вошла в старое здание, которое было переполненонародом, и на миг зажмурилась.

В магазине продавалось все — от муки и консервов до купальникови дешевой мебели. Груды товаров покрывали деревянные полы, оставляя толькоузенький проход для покупателей. Все прилавки были завалены товарами, впрочем,как и полки, тянувшиеся вдоль стен. Без помощи продавщиц понадобились бы часы,чтобы разыскать путь через завалы вещей.

Испанская девушка, которой Габриэла раньше уже представилаКэти как novia Рамона, радостно улыбнувшись покупательнице, куда-то исчезла. Впонедельник с ее помощью Кэти нашла толстые пушистые полотенца под грудоймужских рабочих брюк. Кэти купила все шесть и заказала еще дюжину. Очевидно,девушка подумала, что Кэти пришла узнать, не готов ли заказ. Она поднялаполотенце, протянула его и покачала головой, полная сожаления, что прибегает кпантомиме, так как не владеет английским.