Из-под рук Марины я вышел «новым русским», наглым, увереннымв себе и богатым. Ни одной из этих трех характеристик в реальной жизни я необладал, но притворяться умел. Эту рожу Маришка слепила, глядя на фотографию впаспорте, который Игорек сумел раздобыть для меня.

Осталось проверить эффект на Игоре.

– Зайчик, можно заходить! – весело крикнула моявизажистка.

По его лицу мне все стало понятно. Все-таки не зря мыназываем нашу Марусю волшебницей. Она притащила из своих запасников парик,точь-в-точь воспроизводящий мою настоящую прическу, отодрала усы, и я сновапревратился в привычного и милого моему сердцу Стасова. Какое-то время мнепредстояло побыть самим собой, а уж потом, если нужно будет, я резко «обнаглею»и «разбогатею».

Уже стоя в прихожей, я наклонился и чмокнул Марину в щеку.

– Спасибо, Маняша, дай бог тебе здоровья и жениха хорошего.

Она в ответ звонко расхохоталась. Вы часто видели женщин,которые могут весело хохотать в пять утра после того, как всю ночь не спали, ине для собственного удовольствия, а работая за бесплатно на чужого дядю? Мнетакие что-то пока не попадались. Кроме Марины, конечно.

* * *

С Овчинниковской набережной мы поехали в Черемушки, где быламоя квартира, а оттуда – в аэропорт. Ребята из милиции провели меня на борт бездосмотра, и в семь утра я уже снова был в воздухе.

Всю дорогу от Москвы до Черноморского побережья я проспал.Мне снился взрыв, в котором погибали мои близкие, и я изо всех сил старалсяпроснуться, чтобы не переживать этот кошмар, но усталость была такой сильной,что я продолжал спать и видеть сны, один другого неприятнее. Разбудила менястюардесса, когда почти все уже вышли из салона.

На улице я сразу увидел Сережу Лисицына, который крутилголовой, высматривая меня.

– Как дела, участковый? – весело спросил я, подходяближе.

– Пока все тихо, – улыбнулся Сережа, и я понял, что онрад моему возвращению.

– Девочки в порядке?

– Да, я утром к ним заезжал, перед тем как ехать васвстречать. Я вам новое жилье нашел на той же улице, чтоб поближе к ним. Ничего?

– Отлично, молодец, – похвалил я. – Сейчас явернусь на старое место, а вечерком, как стемнеет, зайду к новым хозяевам,представлюсь.

Мы сели в машину и поехали на Первомайскую улицу изображатьсчастливое возвращение страстного любовника.

– Что-нибудь удалось узнать про наши путевки? – спросиля.

– Очень немногое. Видите ли, та туристическая фирма,название которой указано в ваших анкетах, у нас не зарегистрирована. Круиз на«Глазунове» организован туристической фирмой «Лада». За три дня до отплытиятеплохода, в пятницу, кто-то заплатил бешеные бабки и выкупил две каюты издиректорского фонда. Действовали, по всей вероятности, через директора круиза,иначе он хрен отдал бы свои «люксы». Но к этому директору на кривой козе неподъедешь, у него шикарный дом с вооруженной охраной, и какого-то вшивогоучасткового они и на метр к воротам не подпустили.

– Не уважают, стало быть, родную милицию, – злоусмехнулся я.

– А кто ж ее нынче уважает, Владислав Николаевич, –вздохнул Лисицын. – Об нас только ленивый ноги не вытер.

– Это точно. А знаешь, дружок, у вас в «управе» кто-то жопурвет, чтобы спустить четыре трупа на тормозах. Мой паренек поинтересовался вминистерстве сводками, и знаешь, что он там прочитал? В гостинице убитагражданка Доренко, прописанная в Москве. При попытке ограбления убита гражданкаДовжук, прописанная в Московской области. Во время проведения массовогомероприятия в толпе погиб гражданин Юшкевич, прописанный в Санкт-Петербурге. Вовремя купания в нетрезвом состоянии утонул гражданин Бабаян. Здорово, да? Такиесводки никому в глаза не бросятся. Тем более что в нашем министерстве сейчасвообще никому ни до чего дела нет. После Буденновска нашего министра сняли, заним часть заместителей полетит, начнутся кадровые перестановки, так что всехволнует в основном это, а не какие-то там граждане и гражданки, которым неповезло умереть во время пребывания на курорте. А я-то, дурак, все удивлялся,почему по таким броским преступлениям до сих пор бригада не создана.

Моя хозяйка Вера Ильинична встретила меня как родного. Когдамы вчера уезжали, я сказал ей, что у Лили началась солнечная крапивница и еенужно срочно отвезти в Москву, и пообещал вернуться как можно быстрее. При этомя делал страдальческое лицо и бросал выразительные взгляды в сторону Татьяны.Вера Ильинична понимающе кивала и даже пыталась мне подмигнуть, давая понять,что вполне одобряет наше «молодое дело».

– А девочки с Юрием Сергеевичем ушли на пляж, –посетовала она, отдавая мне ключ от комнаты. – Мы вас так скоро не ждали.Погода плохая, солнышка нет, но они все равно пошли. Сказали, морским воздухомдышать полезно.

– Ничего, – беззаботно ответил я, – я их тамнайду. Я знаю, где они обычно устраиваются.

Бросив сумку и переодевшись, я с бодрым и веселым видомотправился к морю. Пляж, несмотря на пасмурную ветреную погоду, вовсе не былтаким пустынным, как я ожидал. Видно, приехавшие отдыхать курортники решили неждать, пока погода исправится, раз уж потрачены деньги на то, чтобы сюдаприехать. В конце концов, море – оно и есть море, а для профилактики простудысуществуют давно испытанные народные средства в виде крепких спиртных напитков.

Свою компанию я нашел там, где и ожидал. Ирочка дремала,лежа на топчане и укрывшись курткой Мазаева, а Татьяна с Юрой играли в карты. Яиздалека увидел знакомый нежно-сиреневый свитер Тани, ее забранные высоко назатылок белокурые волосы над полной почти не загорелой шеей и внезапно понял,как сильно влюблен в нее. Маргарита очень удивилась бы, узнав, что я способенна столь сильное чувство. Да я и сам удивлялся.

– Не смей обыгрывать мою даму, – сказал я, подходя кним. – Моя месть будет страшной.

Таня выронила из рук карты и, вскочив с топчана, крепкообняла меня.

– Дима, – пробормотала она, уткнувшись лицом в моюшею, – Димочка. Ты вернулся.

Реакция Мазаева была более спокойной. Он, казалось, былничуть не удивлен моим неожиданным появлением. Я оценил это по достоинству, ибопонял: он все время незаметно посматривал по сторонам, чтобы не бытьзастигнутым врасплох внезапной опасностью. Он давно уже заметил меня, но, незная моих планов и намерений, решил раньше времени не поднимать шум. И чего егопонесло в социологию? Ему бы самое место в уголовном розыске. Впрочем, с чего ярешил, что он социолог? С его слов? Мысль о том, что Юра Мазаев – не тот, закого себя выдает, мне в голову раньше не приходила. Может быть, напрасно?Стасов, ты утратил не только кураж, но и профессиональную осторожность. Тебедействительно пора на пенсию.

– Как Лиля? – спросил он, пожимая мне руку. – Тыее устроил?