И оранжевые небеса. Я бы назвала его филиалом геенны огненной, только Дис описан в разы уютней.

— Алчевск, что ли? — прыснула Кристина.

— Можно и так сказать. Мама очень хотела в Карпаты, у них там даже родня живёт.

— А сама-то была в тех Карпатах?

— Только совсем маленькой, мало чего о них помню.

— Ну, у тебя в целом так себе с памятью, — смех добрый, щёлкнула по носу.

Лиза нахмурилась, прикрыла глаза.

Гудок сигнала разорвал уютную тишину.

Подруги дёрнулись на внезапный звук — и увидели подъезжающую к ним машину. «Копейка» какая-то, почти новенькая, непыльная. Тарахтела чутка, качалась на выбоинах — но уверенно катила к стоявшим.

— А ты говорила, никто не ходит, — заметила беглянка, опять поднимая рюкзак.

***

Чутка пошарпанный салон. Окна изнутри затянуты тёмной клеёнкой.

Обе подруги разместились на заднем сиденье.

— Куды етить-та? — хрипло кинул водитель.

Лиза вцепилась в ладонь Кристины.

— Дай мне планшет, — прошептала.

— А сами куда? — та спросила, к владельцу машины.

— Та кудатыть, вам по дороге, я чувствую.

— По дороге, так по дороге, — согласилась женщина, поглаживая руку подруги, свободной — расстёгивая рюкзак. — До Одессы докатим?

На Лизе как будто лица не было. Вся побледнела, вжалась в спинку «диванчика», выхватила планшет, принялась там что-то судорожно писать.

— Одэсса мама! А то-ыть! Ну, по газам! — замки на дверях машины сами собой захлопнулись, и «Копейка» рванула вдаль.

«Не говори потом, что я тебя не предупредила», — прочла Кристина в открытых заметках. Сама Лиза на неё не смотрела, напротив — глядела прямо перед собой.

«Текстом!» — строкой ниже.

Женщина пожала плечами. Нормальный такой водитель. Ну, странноватый говор, да, не без этого. Но вот же: сели, поехали. Скоро совсем в другом месте будут.

«Всё хорошо будет», — сама написала потом. — «Не беспокойся. Скоро ты новый город увидишь. И мы будем там гулять. Ну, иди сюда».

Лиза не отрывала взгляда от лобового стекла, разве что чуть-чуть скосилась на протянутую записку. Бегло кивнула, повела плечами, позволяя себя обнять.

«Не отходи от меня далеко», — вывела чуть ли ни машинально — и подруга на то не ответила.

***

В целом поездка прошла — да, без каких-либо приключений. Водитель даже не докучал ни своей музыкой, ни разговорами. Высадил их на автобусной остановке сразу рядом с площадью городского вокзала.

***

Шёл какой-то час дня. Пустые, ждущие пассажиров, автобусы. Много спешащих по разным делам людей. Гул проезжающих мимо машин, эхо от окриков всюду снующих зазывал — и воздух, воздух, пропитанный жадностью, копотью, большими деньгами и малой надеждой на большое счастье — Кристина шумно вдохнула и улыбнулась.

Да, она точно была в Одессе.

Лиза буквально вцепилась в локоть подруги, чуть ни затравленно оглядывалась по сторонам.

***

— … Это страх темноты,

Страх, что будет потом,

Это чьи-то шаги за углом, это… — надрывался какой-то уличный музыкант в чёрных очках как раз в тот момент, когда подруги проходили мимо очередного спуска в местную систему длинных и путаных переходов.

Нет, Кристине сейчас не хотелось под землю, тянуло просто гулять.

А ещё само здание вокзала было украшено чёрными лентами. Какой-то траур с недавними датами. Много охраны в тёмных одеждах на входе.

… «Стена кирпичная, часы вокзальные,

Перрончик тронется, перрончик тронется,

Перрон останется» … — совсем не траурная Пугачёва пела из динамика на столбе.

Да и на самой площади — настоящее гуляй-поле, самые разные личности. Много, конечно же, местных с табличками и предложениями снять квартиру, скататься куда-нибудь. Студенты компашками, разные семьи.

Среди прочих, Кристина заметила грузного мужика в тельняшке, на одном плече — сынишка в фуражке, на другом — «магнитола». Он как раз топал из перехода.

— Люблю Одессу! — пробасил весело этот увалень, вальяжно прогуливаясь, теряясь среди толпы.

— Здравствуйте!

Лиза часто задышала, дёрнулась на приветствие.

Кристина оглянулась: вполне презентабельный парень. В чёрном кафтане поверх матроски. Свободные брюки, трубка в зубах. Лоб обхвачен бинтами. Прошёл мимо подруг, помахал им рукой.

Женщина молча кивнула ему в ответ — и тот улыбнулся, обнажая пусть не тридцать два, но хотя бы и двадцать четыре зуба — и довольный зашагал по своим делам.

Лиза с силой оттянула свою подругу подальше от людной площади. Хотя бы и на обочину, ближе к «Маку» — тот, конечно же, тут стоял. Вот именно тут, где Кристина его и помнила: в паре шагов от вокзала, где и положено быть любому «Макдональдсу».

Вообще, выражение лица Лизы передать было крайне сложно. Это даже не зашуганность и не нервный тик. Это, вот, если человек понимает, что вроде всё на своих местах — и происходит ровно то, что он ожидает — и ему от этого ну ни разу не легче.

— Ты вообще понимаешь, где мы? — шикнула она, вжав голову в плечи.

— Да ладно тебе, — Кристина пожала плечами. — Пойдём пообедаем? — кивнула на фастфуд рядом.

Лиза просто пожала плечами.

… И даже помахала рукой кассирше у прилавка.

В белом фартуке, с длинными волосами, забранными в косу, женщина стояла за стойкой и улыбалась.

— Приветствую, — кивнула вошедшим.

— Картошку фри, «Колу» и чизбургер. И «Мак-флури» шоколад-карамель, — быстро заказала Кристина. — А тебе что? — к поникшей Лизе.

— Латте с «Колой», — та только и отмахнулась. — Как дела, София?

— Я просто работаю, — отвечала кассирша, пробивая заказ.

***

Подруги сидели за столиком у окна. Кристина — обедала, Лиза — вяло помешивала свой кофе.

— Тебя совсем ничего не смущает? — уныло спросила девушка, опустив взгляд.

Женщина испустила тяжёлый вздох, откинулась на спинку стула. Отложила надкушенный чизбургер. Сжала кулаки, закусила губу.

— Это всё бесполезно, да?.. — спросила она тихо больше к себе, чем к сидевшей напротив.

Лиза сцепила вместе пальцы ладоней и просто кивнула.

— Скажи, хотя бы, как ты догадалась? — отхлебнув тёплого и бодрившего.

Кристина прикрыла глаза.

— «Мак» находится значительно дальше. И всё именно так, как я помню. В смысле, так же размыто и путанно. Я очень давно была в этом городе. А ещё люди, да. Мне кажется, я видела их и раньше.

Её подруга опять ответила молчаливым кивком.

— Мы снимем что-нибудь на ночь? — Лиза потом спросила.

— Зачем?

— Если она так