Глаза миссис Переньи сверкнули.

– Почему бедная девочка должна страдать? Почему с ней должнобыло случиться такое горе? Разве не мог кто-нибудь другой ей понравиться?

Таппенс покачала головой.

– Такая судьба. Мы не выбираем.

– Вы правы, – глухо, горестно проговорила миссис Перенья. –Такая судьба. Нам на роду написаны слезы и обиды, прах и пепел. На родунаписано, что нам будут душу рвать и мучить. Довольно я насмотрелась нажестокость и несправедливость этого мира. По мне, так я бы его разрушила иуничтожила, и начали бы снова, ближе к земле, безо всех этих законов и правил ибез владычества одного народа над другим. Я бы...

Ее прервал кашель. Гортанный, звучный. На пороге, заполняякрупным торсом весь дверной проем, стояла миссис О'Рурк.

– Я не помешала?

С лица миссис Переньи – словно мокрой губкой провели погрифельной доске – мгновенно сошли следы только что бушевавших чувств, осталасьтолько озабоченность хозяйки пансиона, чьи постояльцы причиняют беспокойство.

– Нет, что вы, миссис О'Рурк, – ответила она. – Мы тутобсуждали, что могло приключиться с мистером Медоузом? Удивительно, как этополиция до сих пор ничего не разузнала.

– Полиция, – презрительно хмыкнула миссис О'Рурк. – Какой отнее прок? Никакого, ни на грош. Они на то только и годятся, что автомашиныштрафовать да преследовать бедняков, которые не выправили лицензию насодержание собаки.

– А вы какого мнения о нем, миссис О'Рурк? – спросилаТаппенс.

– Что люди поговаривают, вы слышали?

– Насчет того, что он фашист и вражеский агент? Слышала, –холодно ответила Таппенс.

– Может, и так, – рассудительно сказала миссис О'Рурк. – Вэтом господине с самого начала кое-что меня настораживало. Я ведь, знаете, заним наблюдала. – Она улыбнулась, глядя прямо в глаза Таппенс, и как все ееулыбки, эта тоже получилась слегка устрашающей – улыбка людоедки. – Непохож онбыл на мужчину, отошедшего от дел, которому нечем заняться. На мой взгляд, еслихотите знать, он приехал сюда не просто так, а с какой-то целью.

– И когда полиция вышла на его след, скрылся? – подхватилаТаппенс.

– Очень даже возможно. А вы как считаете, миссис Перенья?

– Не знаю, – вздохнула миссис Перенья. – Ужасно неприятноепроисшествие. Столько разговоров!

– Ну и что? Разговоры вам не повредят. Ваши постояльцы всетак увлечены, сидят вон на террасе, гадают да головы ломают. Договорятся дотого, что-де этот тихий безобидный господин собирался нас всех тепленьких впостелях взорвать и бомбами разбомбить.

– Вы нам не сказали, что вы-то сами думаете? – напомнилаТаппенс.

Миссис О'Рурк опять улыбнулась своей свирепой улыбкой.

– Думаю, что он сейчас сидит где-то живой и невредимый и вполной безопасности...

«Говорит так, как будто знает, – подумала Таппенс. – Но онне там, где ей представляется!»

Таппенс поднялась к себе в комнату. Пора было готовиться. Изкомнаты супругов Кейли выбежала Бетти Спрот с радостной озорной ухмылкой намордочке.

– Ты что там натворила, проказница? – спросила Таппенс.

Бетти протянула к ней ручки:

– Гуси, гуси, вы куда?

Таппенс подхватила:

– Белые, идете? По лесенке вверх... – Она вскинула Беттивысоко над головой. – По лесенке вниз... – Она повалила девчушку на пол.

Но тут появилась миссис Спрот и увела Бетти одеваться напрогулку.

– Прятать? – уходя, с надеждой предложила Бетти. – Прятать?

– Нет, сейчас нельзя играть ни в какие игры, – решительносказала ей мать.

Таппенс зашла к себе в комнату, надела шляпу (какая досада,Таппенс Бересфорд шляп никогда не носила, но Патриция Бленкенсоп, по ееглубокому убеждению, без шляпы обойтись не могла).

Она заметила, что кто-то переложил шляпы у нее в стенномшкафу. Обыскивали комнату? На здоровье! Все равно не найдут ничего, что бросалобы тень на безупречную миссис Бленкенсоп.

Письмо Пенелопы Плейн она в рассеянности оставила натуалетном столике, спустилась вниз и вышла из пансиона.

Было ровно десять часов, когда Таппенс завернула за ворота«Сан-Суси». Времени вдоволь. Она посмотрела на небо и при этом случайнонаступила одной ногой в темную лужу. Но, не обратив на это внимания, пошласвоим путем.

Сердце у нее в груди отплясывало веселую джигу[75]. Успех –успех – все получается!

В Ярроу была маленькая железнодорожная станция на некоторомотдалении от самого городка. У выхода со станции ждал автомобиль, за рулем егосидел молодой человек приятной наружности. Он вежливо приложил руку к высокойфуражке, но Таппенс почудилось в этом жесте что-то неестественное.

Она с сомнением пнула шину одного колеса.

– По-моему, она слабо надута, вам не кажется?

– Ехать недалеко, мадам.

Таппенс успокоенно кивнула и села в автомобиль.

Но поехали они не в сторону городка, а по направлению кхолмам. Петляя, въехали на вершину, свернули вбок и спустились в глубокийовраг. Из тени под купой деревьев им навстречу вышел человек. Автомашинаостановилась, Таппенс вылезла и оказалась лицом к лицу с Тони Марсдоном.

– Бересфорд в порядке, – сразу же сообщил он. – Мы отыскалиего еще вчера. Он в плену у противной стороны, и по важным соображениям мыоставили его там еще на полсуток. Дело в том, что в некий пункт должен пристатькатер, который нам непременно нужно захватить. Поэтому Бересфорд пока сидиттихо, чтобы не выдать раньше времени наши планы. – Он вопросительно заглянулТаппенс в лицо: – Вы меня поняли?

– Да, конечно.

За деревьями виднелся какой-то непонятный ворох парусины, ион привлек внимание Таппенс.

– Так что с ним все будет в порядке, – заверил ее Марсдон.

– С Томми безусловно все будет в порядке, кто в этомсомневается, – отмахнулась Таппенс. – Зачем вы разговариваете со мной как смалым ребенком? Мы с ним оба не побоимся рискнуть, если надо. А что это тамтакое лежит?