– Несколькими ярдами[77] материи в кустах легко можносоздать нужную иллюзию, – проговорил он. – И я вовсе не доктор Биньян,уважаемая. Доктор Биньян по официальному статусу – мой дантист, и время отвремени любезно предоставляет мне свой кабинет.

– В самом деле? – пробормотала Таппенс.

– В самом деле, миссис Бленкенсоп. Или вы предпочитаете,чтобы я называл вас вашим настоящим именем – миссис Бересфорд?

Опять установилась напряженная тишина. Таппенс глубоковздохнула. Хейдок кивнул.

– Как видите, игра проиграна. «Ты вошла в мою светелку,молвил Мушке Паучок»[78].

Таппенс услышала легкий щелчок, и в руке у Хейдока блеснулостальное лезвие. Он продолжал, но теперь уже угрожающим тоном:

– И не советую вам кричать и звать на помощь соседей. Неуспеете вякнуть, как распроститесь с жизнью, а если и вскрикнете, никто необратит внимания, вы ведь в зубоврачебном кабинете, здесь часто, бывает,кричат.

Таппенс сдержанно заметила:

– Вы, я вижу, все предусмотрели. А вам не приходило вголову, что у меня могут быть друзья, которым известно, где я?

– О, все еще надеетесь на голубоглазого героя? В данномслучае, впрочем, кареглазого... Сожалею, миссис Бересфорд, но Энтони Марсдон –один из наших самых верных приверженцев в этой стране. Как я уже сказал,несколько ярдов парусины способны создать полную иллюзию. Вы легко клюнули наисторию с парашютом.

– Не понимаю, к чему весь этот цирк?

– Ах, не понимаете! Мы хотели, чтобы вашим дружкам былотруднее вас выследить. Если бы даже кто-нибудь сумел выйти на ваш след, онпривел бы его в Ярроу и к человеку, встречавшему вас в машине. А тот факт, чтогде-то между часом и двумя в Ледербэрроу пришла пешком медицинская сестра,лицом совершенно на вас не похожая, едва ли кто-нибудь свяжет с вашимисчезновением.

– Сложный расчет, – заметила Таппенс.

– Меня восхищает ваша выдержка, – сказал Хейдок. – Весьмавосхищает. Сожалею, что принужден буду, гм, оказать на вас давление, но намнеобходимо знать, что вам удалось разведать в «Сан-Суси».

Таппенс не ответила.

Хейдок вполголоса произнес:

– Советую вам не запираться. Зубоврачебное кресло иинструментарий открывают, знаете ли, кое-какие возможности.

Таппенс бросила на него презрительный взгляд.

Хейдок подался вперед. И раздельно проговорил:

– Да, я вижу, вы обладаете изрядной твердостью духа, людямвашего склада это свойственно. Но как насчет второй половины картинки?

– О чем вы?

– О Томасе Бересфорде, вашем муже, проживавшем последниенедели в «Сан-Суси» под именем мистера Медоуза, а в настоящее время лежащемнаготове в подвале моего дома.

Таппенс резко возразила:

– Я в это не верю!

– Потому что получили письмо от Пенни Плейн? Неужели вы недогадываетесь, что это была ловкая работа молодого Марсдона? Вы ему прекрасноподыграли, открыв код.

Голос Таппенс дрогнул:

– Значит, Томми?..

– Ваш Томми, – провозгласил капитан-лейтенант Хейдок, –находится сейчас, как, впрочем, с самого начала, в моих руках. И теперь дело завами. Если вы дадите мне требуемые ответы, у него появится шанс. Если же нет, –что ж, сработает первоначальный план. Он получит удар по голове, будет вывезенв море и выброшен за борт.

Некоторое время Таппенс просидела молча. Потом спросила:

– Что вы хотите знать?

– Я хочу знать, кто вас послал, как вы осуществляете связь сэтим лицом или этими лицами, какую информацию они от вас уже получили и чтоименно вам известно?

Таппенс пожала плечами.

– Я могу наговорить вам что мне вздумается, – заметила она.

– Э, нет, потому что я немедленно подвергну ваши показаниястрогой проверке. – Он пододвинул свой стул ближе к ней. И заговорил совсеминаче, настойчиво и даже вкрадчиво: – Уверяю вас, уважаемая, мне вполне понятнываши чувства. Я действительно восхищен и вами, и вашим мужем. Уважаю вашуотвагу и твердость духа. Такие люди, как вы, будут нужны в новом государстве, котороевоздвигнется на обломках вашего теперешнего безмозглого строя. Мы хотим, чтобыкое-кто из наших нынешних врагов, те, кто достоин, стали нашими союзниками.Если я вынужден буду отдать приказ о лишении вашего мужа жизни, я это сделаю,так велит мне долг, но буду, право же, очень огорчен, что долг велит мне этосделать. Он славный малый, спокойный, скромный, толковый. Позвольте мнеобъяснить вам то, что, по-видимому, мало кто в этой стране понимает. Наш фюрерне имеет намерения завоевывать вашу страну – в том смысле, как вы все думаете.Его цель – создать новую Британию, Британию сильную собственной силой, гдебудут править не немцы, а сами англичане. Лучшие из англичан, люди высокогоума, чистых кровей и большого мужества. «Прекрасный новый мир», говоря словамиШекспира[79].

Он подался еще ближе.

– Мы хотим покончить с бездарностью и бестолковщиной. Совзяточничеством и коррупцией. С корыстью и стяжательством. И в этом новомгосударстве нам понадобятся такие люди, как вы и ваш муж, – храбрые,предприимчивые, еще недавно наши враги, но в будущем – союзники. Вы быудивились, если бы узнали, как много народу в этой стране, да и в других тоже,сочувствуют нам и разделяют наши взгляды. Вместе мы создадим новую Европу, –Европу мира и прогресса. Постарайтесь взглянуть на вещи так, потому что, уверяювас, именно так оно все и есть...

Голос его давил, гипнотизировал. И это говорил человек, свиду такой типичный честный английский моряк...

Таппенс смотрела на него и старалась подыскать подходящийответ. Пришел в голову только один, детский и в то же время издевательский.

– Гуси, гуси, вы куда? – произнесла Таппенс.

Эффект получился ошарашивающий.

Хейдок подскочил, лицо его стало пунцовым от ярости, и водно мгновение от сходства с добродушным английским моряком не осталось иследа. Она увидела перед собой, как раньше Томми, разъяренного прусскогоофицера.