– Все пытаются убедить меня в том, что я попал сюда по ошибке. Но чем пышнее и ярче этот спектакль, тем больше у меня подозрений, что это вовсе не так. Так, может быть, вы мне поведаете, зачем я здесь? Чем больше я услышу подтверждений, тем больше я уверюсь… в чем? Что я – то самое существо, пытавшееся убить императора? А если та императрица на самом деле настоящая и мы просто парочка психопатов?

Капитан Рейн бросил яйцо.

Я успел вскинуть руки в почти защитном жесте – только чудом мне удалось поймать яйцо – и по инерции отступил на два шага назад.

– Я не чувствую в тебя магию. Возможно, Вильям прав и твой источник иссяк? Я не знаю, по какой причине все это время… и, если это правда… – Он остановился и уже тише сказал: – Почему ты перерождаешься? А она нет?

Его губы сжались в тонкую линию.

Я хотел сказать ему что-то в ответ, но мои руки начали нагреваться.

Нет, не руки – яйцо.

Удар.

Еще удар.

Мерный, как тиканье часов. Удар.

Мерный, как… сердце. Удар. Удар. Удар.

Окаменевшая субстанция начала разгораться, плавиться и меняться, а я не мог даже отшатнуться или выбросить ее из рук: мою волю словно парализовало. И постепенно меня стало наполнять странным чувством восторга. По венам растекалось что-то горячее – вскоре весь я начал гореть от…

Я любил это существо! Любил переполненным и огромным сердцем, любил всей своей душой. Любил так, как мог любить свое дитя.

По лбу стекал пот, и мои руки дрожали. Заполнившие меня эмоции разом отхлынули, впустив безграничную усталость.

Рейн подошел и опустил свои руки на мои. И сила потоком хлынула в меня.

– Ты оживил мою надежду. Но ты же ее и уничтожил.

Скорлупа треснула, осыпаясь в дым и пепел, – на ладонях было теплое существо. Оно несколько раз чихнуло.

Маленький белый дракон. Совсем крошка. На этих землях мне встречались только черные драконы-подростки. И огромный огненный дракон.

Но этот был прекрасен.

Нежная кожа, голубовато-лиловые прожилки, маленькие сложенные крылья. Он неуклюже поднял голову и уставился на меня. А затем довольно заурчал.

Урчанье отдалось щекотной дрожью в ладонях.

Дым постепенно начал рассеиваться. Рейн подошел к столу и скучающим голосом сказал:

– Ему надо дать имя, но ты не сможешь его взять с собой. Риск слишком велик… мы сохраним его рождение в тайне. А я позабочусь о нем.

Слова вспыхнули огнем в голове, и у меня вырвалось:

– Милинаф.

Рейн открыл шкаф, достал простынь и укутал в нее малыша, которого я бережно отдал ему. Тонкая нить родства, протянувшаяся между нами, с резким звуком оборвалась – я чувствовал нестерпимую грусть от расставания. В голове крутилось: он должен быть рядом со мной.

Я должен быть рядом с ним!

– Иди в каюту, – пощечиной прозвучали слова капитана Кроссмана. – Мы почти возле охотничьих угодий змееросов – вам лучше отсидеться, пока корабль будет проходить эту территорию. И ни слова про то, что ты здесь увидел. Особенно про меня. Иди.

* * *

В нашей каюте все сидели на полу. Посередине стояла дощечка с костями. Когда я вошел, Иниго, Эжен, Кира и Блисс были в самом разгаре игры, если судить по напряженным взглядам. Кристен сидела на кровати и изучала списки, переданные ей старшиной.

– Во что играете?

– «Драконы и некроманты». Довольно популярная игра среди моряков и деревенских, – ответил Эжен. – Слышал когда-нибудь о ней?

– В первый раз слышу, – ответил я и поймал пристальный взгляд командира Кристен, направленный чуть ниже моей шеи.

– Что хотел от тебя капитан Кроссман?

Я посмотрел вниз, туда, куда и она: драконья мать, серые следы от скорлупы на одежде! Судорожно стряхнул их:

– Он просто… спросил про то, что было на балу.

Командир сощурилась.

Корабль вдруг заметно качнуло.

– О, доплыли, – удовлетворенно кивнул Блисс.

– К змееросам? – спросил я.

– Ага. Сейчас начнется.

– Змееросы? Почему мы плывем сквозь их гнездо? – нахмурилась командир Кристен.

– Потому что иначе мы плыли бы через места в три раза опаснее. Но не переживай, лапуля, для нашего капитана это как рыбу отобрать у новорожденного морского конька. Он же дитто черного дракона. Причем один из сильнейших.

– Этот пропойца? – иронично спросила Кристен.

Кинжал вонзился в деревянную балку кровати прямо рядом с ней. Иниго отбросил игральную доску и обнажил меч. Кристен вскочила с кровати. Блисс спокойно подбросил в воздух двенадцатигранный кубик и ловко поймал его. На нем не было рубашки – лишь портупея, откуда он и достал быстрым движением кинжал.

– Ты что себе позволяешь? – воскликнула Кристен.

– Хотите историю? – тихо сказал Блисс, но без обычной своей улыбки. – Арридтское море славится тем, что в нем живут удивительные чудовища. Которые не против целиком проглотить корабль. Даже такой большой, как наш. Говорят, что на дне моря живет странный морской народ, чтущий только свои порядки и ненавидящий сухопутных, поэтому они натравливают чудовищ на всякого, кто осмелится отплыть от берега дальше, чем на четверть драконьего полета. И только дитто черного дракона могут противостоять им. Почему? – Он вновь подкинул кубик и поймал его. – Им подвластна водная стихия. Без дитто черного дракона нечего делать в море. Капитан – это сердце и душа корабля. И оскорбляя капитана, вы оскорбляете не только меня, но и всю команду.

Я слушал звенящий в тишине голос. Кира вдруг дернула меня за локоть и показала на окно.

Три огромных головы на длинных извивающихся зеленых шеях зависли метрах в пяти над морем. И невдалеке от нашего окна. Их морды были вытянуты, пасти полны зубов, голову венчали шипастые рога.

Страшная морда вынырнула прямо перед нашим окном, и Кира, завизжав, схватилась за меня. Эжен побледнел. Иниго с Кристен приняли боевую стойку.

Я посмотрел на Блисса – тот подошел к кинжалу и выдернул его из дерева.

– Да не пугайтесь вы так. Это же всего лишь змееросы.

Змеерос разинул пасть, но поднявшаяся струя воды стала оплетать его шею, подобралась к морде, залезла в пасть и острым клином прошла сквозь затылок. Он заревел и затряс головой.

А затем его словно утянуло под воду. Всплеск – и все.

Мы приникли к окну. По темной воде расплывалось бурое пятно, которое относило все дальше от нас. Вода в десяти метрах от корабля забурлила, и из нее резко вынырнули две морды вцепившиеся в тело того змеероса.

Корабль стремительно отплывал от них. Но им не было до нас никакого дела: они жадно пожирали