— Например?

Морган протянул руку и забрал у меня пакет из-под чипсов, инаши руки слегка соприкоснулись. Но я отмахнулась от легкого покалывания вруке, напомнив себе, что поклялась держать на расстоянии парней с неестественнодлинными клыками.

— Личность вампиров меняется приблизительно каждыешестьдесят лет, — ответил Морган, размахивая пакетом. — Но чтобы непривлекать излишнего внимания, нам приходится действовать в соответствии ссистемой. Это означает, что мы инсценируем свою смерть. Приходилось лгатьдрузьям и семье, которыми обзаводились в человеческой жизни. Мы подделываемстраховые полисы, водительские права и паспорта. Этично ли это? — Он пожалплечами. — Мы оправдываем свои действия необходимостью защищаться. Но всеравно это ложь.

Вспомнив о своем поспешном увольнении из университета, язадала следующий вопрос:

— А где они работают? Я имею в виду вампиров-философов.

— Они действуют достаточно скрытно. Некоторые дажепоступают в академии, если есть возможность получить кабинет в подвале инабрать только вечерние группы. Ты, наверное, не раз видела парней, которыевечно ошиваются в кофейнях со своими лэптопами и ноутбуками? Они собираются тамтолько по вечерам и ожесточенно стучат по клавиатуре.

Я усмехнулась:

— Совсем недавно я была одной из них. Ну не парнем,конечно, а девчонкой.

Морган с заговорщицким видом наклонился вперед и согнулпальцы наподобие когтей:

— Ты бы никогда не догадалась, что это вампиры,вышедшие на охоту.

— Буду знать, — со смехом сказала я.

Морган ответил своей прекрасной улыбкой, но она тотчасисчезла, стоило ему сунуть в пакет пустую руку. Он только сейчас понял, чточипсы кончились. Я забрала у него пакет, скомкала его и превосходным броскомотправила в мусорное ведро.

— Отлично, — оценил он. — Да, кстати, обаскетболе. У тебя уже есть какие-то планы?

Я и не знала, что мы говорили о баскетболе, и решилауточнить:

— А что ты имел в виду?

Он посмотрел на часы:

— Уже час пятнадцать. Наверное, началось спортивноеобозрение.

— Самое время, — усмехнулась я, и мы вернулись вгостиную.

Морган оказался прав. Даже в это позднее время, несмотря намои сомнения, спортивные сводки бегущей строкой транслировали по одному изкабельных каналов. Неужели для этого мало утреннего времени? Мы устроилисьперед телевизором, сорок пять минут слушали относящиеся к спорту новости иобсуждали перспективы потенциальных перестановок в футбольной лиге. Как толькопередача закончилась, Морган поднялся с дивана.

— Мне пора. Надо кое-что проверить до рассвета изаскочить в клуб.

Я с запозданием вспомнила, что сегодня субботняя ночь и вклубе наверняка собралось много народу, а Морган предпочел сожрать сэндвич ипосмотреть спортивное обозрение в моем обществе. По дороге к выходу он вытянулруки над головой, и из-под футболки показалась полоска гладкой кожи. В этотмомент я невольно пожалела, что он вампир. Мы достигли определенноговзаимопонимания, и спокойный вечер стал замечательной заменой политическиминтригам, смертельным угрозам и сверхъестественным откровениям.

— Спасибо, что пришел извиниться, — сказала я,поднимаясь с дивана, чтобы проводить его к выходу. — Конечно, было былучше, если бы ты сразу не валял дурака, но раскаяние тоже очень нравитсядевушкам.

Морган рассмеялся:

— И тебе тоже?

Я улыбнулась и открыла дверь. Некоторое время мы стоялимолча и смотрели друг на друга. Потом он наклонился ко мне, обнял одной рукойза бедра и прижался губами к моему рту. Его поцелуй был неторопливым, нопостепенно становился все более энергичным, давление то усиливалось, тоослабевало, словно приглашая меня ответить. Морган дразнил меня, и получалось унего это отменно. Но я не хотела повторять ошибку, отвечая на поцелуй вампира,и оттолкнула, упершись ладонью в грудь:

— Морган!

Он протестующе застонал, ниже нагнул голову и запечатлелдорожку поцелуев от уха до самой ключицы. Я невольно зажмурилась; мое тело, каки его, было готово к продолжению.

— Ты одинокий и страстный вампир, — бормотал онмежду поцелуями. — И я одинокий страстный вампир. И несмотря на твоенеобъяснимое пристрастие к «Медведям», мы должны быть вместе.

Я снова оттолкнула его, и на этот раз Морган выпрямился.

— Сейчас я не готова для близких отношений.

На лбу Моргана появились хмурые морщинки, и он рассеяннопригладил рукой волосы.

— У тебя с Этаном что-то было?

— С Этаном? Нет, — ответила я, возможно излишне поспешно. —Господи, с чего ты взял?

Он кивнул, но морщинки остались.

— Ладно.

— Мне не нравятся клыки, — добавила я.

Он изумленно отпрянул и уставился на меня:

— Но у тебя самой есть клыки.

Я усмехнулась:

— Да, я уже это поняла. Останемся друзьями? — предложилая, протягивая руку.

— Только пока.

Я возмущенно закатила глаза и опять толкнула его, вынуждаяпереступить порог дома.

— Спокойной ночи, Морган.

Он развернулся и вышел на дорожку. Дойдя до поворота, Морганостановился и сделал пару шагов назад.

— Я намерен втереться в твою жизнь, Мерит.

Я погрозила ему пальцем:

— Ага. Интересно было бы на это посмотреть.

— Не смейся. У меня исключительные способности.

— Я в этом ничуть не сомневаюсь. Поищи себе хорошенькуюподружку среди вампиров Наварры. Ты еще не готов для Кадогана.

Он изобразил, как вонзает в грудь воображаемый кинжал, нопотом подмигнул и вышел на улицу к своей машине — открытому «родстеру».Автомобиль откликнулся на его приближение жизнерадостной трелью, и черезсекунду Морган, запрыгнув на сиденье, уже вовсю гнал по улице.

В половине шестого утра, когда мои друзья вернулись домой, яуже спала. Сначала они едва не подрались — Мэллори кричала на Катчера, и тототвечал не менее энергично. Предметом спора был вопрос контролирования магии испособность Мэллори самой разбираться со своими проблемами. Мэллори обвинялаего в заносчивости, а Катчер упрекал ее в наивности. Их пререкания меняразбудили, но последующее продолжение окончательно прогнало сон.

Они ввалились в спальню Мэллори, и тогда слова сменилисьстонами и невнятным бормотанием. Я любила Мэллори, и сарказм Катчера тожепришелся мне по вкусу, но это еще не повод слушать, как они бушуют, занимаясьсексом. Когда Мэллори в третий раз выкрикнула его имя — Катчер, видимо, былнастоящей машиной, — я набросила на плечи одеяло и спотыкаясь побрела потемному еще дому в гостиную. Там я упала на диван, закуталась поплотнее и сновауснула.