– Что ты решил?

– Я уезжаю в Гортенхейм, – ответил Этьен. – Со дня на день.

Всё было обговорено не раз. Последний год они с Алинор провели при дворе, помогая первому королю из ветви Шамбор строить новое государство. Пока заканчивали войну, укрепляли границы, вытравливали всех, кто был настроен враждебно, явно или тайно, у Этьена не было и часа свободного. Он тренировал магов-новобранцев, выслеживал и допрашивал шпионов, организовывал облавы, возглавлял личную стражу короля, делал всё, что доверял ему Амори. Народ Атлиона, устав от затяжной войны, поддержал молодого короля, с облегчением склонившись под его сильной рукой, закованной в древний агрант. Одного года хватило, чтобы всё пришло в относительный порядок, а трон под Амори перестал шататься. Теперь пора было новую династию продолжить, и это было ещё одной причиной, по которой Этьен хотел уехать.

– Мне тебя не убедить?

– Нет. Я солдат, Амори, не привычный к столичной жизни и высоким постам. Моя сила в магическом кулаке, а не в дипломатии, интригах и прочих многоходовках. В Гортенхейме всё ещё неспокойно, я там нужнее. Наведу порядок, обучу гарнизон. Может, сделаю пару вылазок в соседнюю Синтерию, – Этьен подпустил в голос мечтательных ноток. – Хочу снова работать по специальности, понимаешь?

– Да, – кивнул король. – Просто тяжело тебя отпускать.

– Я продолжаю служить тебе, – хмыкнул Вазаль, и король снова согласно наклонил голову.

Они помолчали, не спеша говорить о том, что тревожило обоих. Перед коронацией Амори боевая тройка провела обратный ритуал разрыва энергий, чтобы каждый обрел большую самостоятельность и на престол взошел король Амори, а не триединство. Но связи и чуткость друг к другу сохранялись. Вот и сейчас оба знали, чье имя беззвучно повисло в воздухе между ними.

Алинор. Женщина, которую отчаянно любили оба. И теперь, когда их дороги расходились, с кем из них она пойдет? Или предпочтет свой собственный путь? В глубине души Этьен знал, что если Алинор захочет чего-нибудь третьего, кроме королевского венца или службы в Гортенхейме, он последует за ней. Всё, что угодно, лишь бы быть с любимой женщиной. Если только она откажет королю.

– У меня просьба, Таран, – король назвал его студенческим прозвищем. – Дай мне первым объясниться с Алинор.

Этьен напрягся.

– Сегодня вечером. Я сделаю ей предложение.

Амори никогда не скрывал своих планов насчет Алинор. Даже этот проклятый Гортенхейм, в котором они потеряли больше половины боевых троек, был, похоже, взят им для того, чтобы подарить невесте титул принцессы.

– Хорошо, – спокойствие далось Этьену путем тренировок еще в Академии. – А завтра я уеду.

Он сделал над собой усилие и сказал то, что действительно думал:

– Она станет прекрасной королевой и лучшей женой тебе, чем кто бы то ни был.

– Я знаю, – кивнул Амори с внезапной угрюмостью, – а вот мнение Алинор мне неизвестно.

– Разве не все девочки мечтают стать королевами? – криво улыбнулся Этьен, подбодряя друга.

– Наша Алинор не такая, как все, – заметил Амори, и маг почувствовал, как шевельнулась в душе давно задавленная надежда: может, действительно, она, как и он сам, захочет остаться просто боевым магом? Тогда они смогли бы быть вместе.

День был занят делами, но с наступлением вечера всё чаще накатывала тревога. Этьен расхаживал по своей комнате, не в силах заснуть, то от всей души желая друзьям счастья, то мучаясь дурным предчувствием. От ужалившего в сердце осознания беды быстро надел агрант и распахнул дверь. Идти никуда не пришлось: через мгновенье в комнату ввалился король с безвольно поникшей девушкой на руках.

– Запри дверь, – прохрипел он, бережно опуская драгоценную ношу в кресло. – Помоги, Таран.

– Что случилось? – Этьен был собран, хотя вид бледной, потерявшей сознание Алинор рвал душу на части. – Похоже на аллергический шок.

Он склонился над возлюбленной, перейдя на магическое зрение.

– Я виноват, – глухо признался Амори, выложив на стол из кармана вычурный пузырек. – Вот.

Этьен искоса бросил на средство взгляд, напрямую подключаясь к информационным потокам:

– Ты дал ей приворотное средство?!

Бушующие эмоции не помешали магу оказать Алинор первую помощь: переключив свой агрант, он накачал его кровью и магией. Быстро снял с руки и закрепил на предплечье девушки, запустив обратный процесс. Смешанная с кровью магия потекла к Алинор, и она перестала задыхаться.

– Не приворотное, – поморщился Амори, бережно держа красавицу за руку и поглаживая. – Нет. Не так…

Дыхание Алинор выравнялось, но в сознание она не пришла.

Этьен принялся плести заклинания, как сложную объемную паутину.

– Это должно было помочь ей разобраться в своих чувствах. Определиться, -

Король громыхнул кулаком по столу в бессильной ярости. – Проклятье, Таран, я просто хотел, чтобы она выбирала между мужчинами, а не… стилями жизни. Хотел знать, любит ли. Она нужна мне, Таран.

– Как не оправдывайся, ты подтолкнул её к нужному тебе ответу!

– Да, – мрачно признал король. – Спаси Алинор, брат. Я пытался обратить процесс вспять, но она отторгает мою магию и мою кровь. Она не принимает, – он задохнулся и зажмурил глаза, – от меня помощи.

Так Алинор вернется влюбленной в Амори?

Этьен сбился с плетения на одно мгновенье. На полмгновенья. И тут же паутина заклинания выскользнула, растворилась за гранью.

– Я не могу дотянуться до Алинор, – глухо признался маг напарнику через бесконечные минуты бесплодных попыток.

– Возьми мою кровь, мою силу, Таран, проведи через свой агрант! Алинор тебя послушает!

– Она в стазисе, Амори! – резко ответил Этьен и сгреб девушку в охапку, словно крики и встряска могли исправить то, что не смогло магическое плетение.

Амори смотрел на невесту, и с каждым ударом сердца его лицо холодело, замыкалось, отчуждалось, превращаясь в бесстрастную маску короля.

Эти изменения Этьену не нравились.

– Гортенхейм только и ищет предлог, чтобы восстать, – сказал Амори глухо. – Убийство принцессы королем этот повод дает. Да и народ Атлиона такого правителя не поддержит.

Он поднял на друга глаза, которые за последнюю четверть часа словно выцвели.

– Уходи, Этьен. Никто не видел, как я шел сюда. Я выжду, а потом позову стражу и лекарей. Маг, внезапно ставший отступником, покушался на мою невесту и едва не убил её.

Его слова оглушили.

– Брат? – Этьен вложил сарказм и издевку в обращение к другу, теперь бывшему.

– Прости. За мной королевство, доставшееся нам слишком дорогой ценой. Я не могу посеять в подданных сомнение в своем короле. Не могу снова ввергнуть страну в войну и хаос.