— Я с ним не пойду, — зачем-то сказала я, хотя прекрасно знала, что они не поймут.

— Грана, — Грит указал рукой направление, потом ткнул пальцем в Димку и снова изобразил пантомимой, будто он спит.

— Да, пусть он отведет нас к Гране, — Димка схватил меня за руку и потянул.

Старейшина знаком велел мне подняться. С замершим сердцем я встала на ноги и посмотрела на начавший погружаться в сумерки сад. Альгидраса видно не было. Смеха Альмиры тоже не было слышно. Наверное, теперь она смеялась где-то далеко отсюда. Что же, вот она — цена всех его клятв и заверений. Я сжала ладошку сына и последовала за Гритом.

Мы шли в молчании, и мне упорно казалось, что он ведет нас другой дорогой. Воображение рисовало картинки того, как он заводит нас в глухой лес, на пустырь, к себе в дом. Дальше я принималась уговаривать себя прекратить панику, делала глубокий вдох, и все начиналось заново.

Грит в основном смотрел себе под ноги и поднял взгляд на меня буквально пару раз. Каждый раз при этом улыбался. Я пыталась убедить себя, что просто вежливо.

— Дом Граны! — радостно подпрыгнул Димка и указал вперед.

— Игера, — ответил Грит и остановился.

Я тоже остановилась, чувствуя неловкость. Нужно было попрощаться, но я понятия не имела, как это сделать. На террасе появилась Грана и что-то радостно произнесла. Грит сделал вид, что не слышит.

— До свидания, — сказал вежливый Димка, у которого Грит, кажется, не вызывал никаких негативных эмоций.

Грит улыбнулся ему и что-то произнес на кварском. Димка взял меня за руку и подергал:

— Ну, идем?

— Идем, — улыбнулась я сыну и посмотрела на Грита.

Я очень боялась, что он попытается меня поцеловать или сделать что-то подобное при Димке, однако он снова улыбнулся и, развернувшись, пошел прочь по темной улице. Грану, все это время стоявшую на крыльце, он не удостоил даже взглядом.

Мы с Димкой поднялись на террасу, и Грана начала что-то ласково приговаривать. Она гладила Димку по голове, заглядывала мне в лицо, точно старалась что-то понять по моему виду. Я неловко улыбалась, силясь понять, отчего она так странно себя ведет. Но объяснений у меня не было, а единственный человек, который мог их дать, гулял сейчас по темному саду в компании своей любимой женщины.

Грана отвела нас с Димкой в небольшую темную комнату. Что-то беспрестанно говоря, она передала мне кованую лампу, которой освещала наш путь. Я приподняла лампу повыше и огляделась. Из мебели здесь был лишь резной сундук. Грана указала нам на циновку на полу в углу комнаты, на которой лежало скрученное валиком одеяло.

— А где мы будем спать? — спросил притихший Димка.

В темном и тихом доме ему явно было некомфортно. Грана указала на циновку, будто поняла его вопрос.

— Вот тут, — пояснила я и, поставив лампу на пол, раскатала одеяло.

Я вздохнула, посмотрев на две тоненькие подушки. Грана куда-то ушла и вернулась со вторым одеялом. Указав в сторону окна, она потерла себя ладонями по предплечьям, изобразив, что ей холодно. Я поблагодарила ее по-кварски, и Грана, широко улыбнувшись, вышла из комнаты. Мы с Димкой остались одни.

— Давай укладываться спать, — шепотом предложила я.

— А почему ты шепчешь? — так же тихо спросил Димка.

— Потому что за стенкой могут спать люди. Помнишь, здесь много девочек?

Димка переместился поближе к циновке и все то время, что я пыталась сделать нашу постель уютнее, стоял рядом со мной, опасливо оглядывая темную комнату.

— А когда дядя Олег придет? — наконец спросил он, и я едва не выронила подушку, которую пыталась взбить.

— Я думаю, он не придет, — медленно произнесла я. — Скорее всего мужчины здесь спят отдельно.

Я сама почти верила в это объяснение. Оно было гораздо удобнее мысли о том, что Альгидрас слишком ошеломлен обретением Альмиры и слишком занят, чтобы вспомнить о нас с Димкой.

— Но я же мужчина, — вдруг сказал Димка.

— Ты хотел бы спать отдельно от меня? — искренне удивилась я, на миг позабыв про тревоги.

Димка, насупившись, помотал головой, а я подумала, что в нем, кажется, шла нешуточная борьба страха с попыткой выглядеть храбрым. Видимо, этот мир заставил его думать о статусности, о разнице в том, что позволено мужчинам и женщинам. Я опустилась на колени и раскрыла объятия. Димка бросился ко мне и крепко обнял меня за шею.

Мне очень хотелось потребовать от него обещание, что он никогда-никогда меня не бросит, не уйдет в их мир мужчин, в который мне не будет хода, что он не станет таким, как Грит, который даже не смотрит в сторону родной бабушки. Но я, конечно же, ничего не сказала. Просто потому, что Димке было всего пять, и пока я была для него целым миром. Разумеется, прямо сейчас я услышала бы, что он никогда меня не бросит, но что будет через месяц? А через год?

Мысль о том, что я могу потерять сына, даже если мы оба будем живы-здоровы, была для меня сейчас гораздо страшнее, чем появление Альмиры в жизни Альгидраса. В конце концов, я жила без него столько лет. И дальше проживу.

— Давай посмотрим, что там в сундуке, — шмыгнув носом, предложила я.

— Давай, — прошептал мне на ухо Димка и обнял меня еще крепче.

В сундуке оказалась чистая одежда, и среди повседневных платьев я нашла что-то похожее на ночные рубашки для себя и Димки. Забота Граны тронула меня до глубины души.

— Классное у нас приключение вышло? — произнесла я, когда мы с Димкой устроились в обнимку на жесткой циновке.

— Угу, — сонно пробормотал мой сын и через секунду тихо засопел.

Я завидовала его умению засыпать с такой скоростью. Меня саму ждала бессонная ночь, полная сомнений и тревог. Очутившись в Свири, я плыла по течению, потому что была больна, испугана и не до конца верила в происходящее. Я довольно быстро поняла, что вряд ли смогу на что-то повлиять и относительно легко с этим смирилась. Сейчас же я не имела права на слабость. У меня был сын, о безопасности которого я должна была позаботиться, потому что доверять кому-либо из них у меня до сих пор не было ни одного повода.

Я вглядывалась в темноту, слушая тихий шелест дождя за окном, и старалась не думать об Альгидрасе. В конце концов, я сама отказалась от того, чтобы назваться его женой. Смешно, еще пару часов назад я всерьез размышляла, смогу ли со временем простить его, поверить ему, а вдруг оказалось, что этого уже не потребуется.

Мне не хотелось думать о том, что будет завтра. Возможно, он будет рядом, а может быть, нет. Возможно, наше общение ограничится обсуждением вопросов, связанных с Димкой, а может, он наконец объяснит, какое место в их планах занимаю я. Время покажет.

А пока мне было просто больно от того, как быстро судьба указала мне мое место в его жизни и как легко он променял нас с Димкой на свою некогда утраченную и вновь обретенную любовь, оставив нас среди чужих людей, один из которых, по заверениям самого же Альгидраса, опасен.