Мрак удивился.

— А ты чего?

— Это мои люди, — ответил Геонтий, смеясь. —Я должен знать, куда их ведёт Его Величество!

— Ну-ну, — сказал Мрак, — заботливый,значитца. Это хорошо. Езжай, препятствовать не буду. Разрешаю, значит. Изволюразрешить, понял? Но только в своём железе заморишься.

— Ничего, — ответил Геонтий легко, — япривычный, Ваше Величество. Это вам и пёрышко поднимать трудно, не так ли?

— Хочешь попробовать? — поинтересовалсяМрак. — Хоть на спор, что тебя заброшу ещё дальше, чем твоего помощника?

Воцарилась тишина. Геонтий прямо смотрел в глаза Мрака.Несколько мгновений ломали взглядами друг друга. В глазах Геонтия былобешенство, он наконец уронил взгляд, выдавил с усилием:

— Ваши предки наделили вас медвежьей силой, ВашеВеличество. Я охотился на медведей и знаю, насколько они бывают сильны. Я верю,что вы можете забросить любого даже дальше, чем это сделал бы медведь.

Но во взгляде было холодное напоминание, что он охотился намедведей и убивал их.

Когда воины уже были на конях, Мрак хлопнул себя по лбу,распорядился:

— Да, чуть не забыл! Изволяю велеть взять пять кувшиновмасла. Нет, лучше десять. Одеться легко, но потеплее!.. С собой только мечи.Даже щиты оставить. Ясно?

— Но... — начал Геонтий. Мрак прорычал люто:

— Я веду! Я и отвечаю.

— Хорошо, — сказал Геонтий холодно, — но вчем ваш стр-р-р-ратегический замысел?

Мрак громко фыркнул:

— Во мне пробудился воинственный дух моего прадедушки,не слыхал?

Геонтий ответил совсем ледяным голосом:

— У меня на глазах нередко гибли мои воины, какнаверняка догадываетесь даже вы, Ваше Величество, с вашими мудрыми звёздами. Иникакие славные предки ни разу не явились, чтобы их спасти! Ни разу.

Мрак на миг ощутил неловкость, но военачальник чересчур ужсмотрит на него, как на пустое место, и Мрак проворчал:

— А вот ко мне явились.

— Они были очень славные воины, — произнес Геонтийс неожиданной горечью.

— Очень!

А ты — дерьмо, звучало недосказанно. Если уж к славнымвоинам не явились спасать, то кому ты нужен, ничтожество в тцарских перьях...

Мрак послал вперёд, сзади тут же простучали копыта коняАспарда, а затем раздался грохот от полусотни крепких подкованных коней.

Долина резко сузилась. В сотне шагов слева подняласьотвесная стена, молодая, блистающая сколами, без привычных для старых горпещер, впадин и щелей. Справа плато обрывается жуткой крутизной, там море ревёти бьёт холодными злыми волнами в скалистый берег. Зато прямо перед всадникамилежит просторная широкая, вытоптанная дорога. На ней так часто ходили телеги,что сперва её избороздили глубокими колеями, но в конце концов так утоптализемлю, что её не размывают даже частые дожди. По этой дороге, никуда несворачивая, можно доехать до самой крепости Несокрушимая, что запирает выход издолины, а дальше... дальше бескрайний простор Артании.

Мрак остановил коня. На лице играла злая усмешка.

— Ну, ребятки, — сказал он мощным голосом, —отсюда мы пойдем пешком!

Он спрыгнул на землю. Воины, не осмеливаясь перечить,слезали один за другим, но все мялись, в растерянности оглядывались на Геонтия.Тот остался в седле, только брови вскинул в удивлении.

Аспард произнес дрогнувшим голосом:

— Но... зачем? Мрак повел дланью:

— Дальше, как ты знаешь, дорога утыкана сторожевымипостами. Как только нас увидят, сразу сообщат по цепочке до самой этойНесокрушимой. А тогда, хоть нас будет и десять тысяч, не пройти... Я всёвидел... гм... сверху. Неважно как, ты меня сюда слушай, понял? Так что пройдёмвон там внизу, совсем внизу, по самому бережку...

Аспард подошёл к краю, опасливо вытянул шею. Волны с грознымрёвом набегали на скалистый берег. Оставалась очень узкая полоска, вся вокруглых камнях, отполированных настолько, что и муха поскользнётся. Аспардзябко передернул плечами, лицо посерело.

— Мы пойдём, — сказал он упавшим голосом, —Геонтий пусть возвращается... У него штаны и так уже мокрые, а мы пойдём. Нотолько замыслил ты, Ваше Величество, страшноватое...

— Уразумел? — сказал Мрак довольно. —Доставай масло, а то солнце уже скоро сядет.

Геонтий с седла наблюдал, как с заводных коней сняли кувшиныс маслом. Аспард придирчиво следил, чтобы все воины как следует обмазалисьмаслом, прямо пропитались, Мрак подал пример, он сбросил тцарскую тунику,оставшись в одной рубашке, щедро полил её маслом, она прилипла, и Геонтийрешил, что у него что-то с глазами: грудь тцара настолько широка, да и рукипохожи на брёвна, что теперь понятно, как это он ухитрился швырнуть бедногоЯрмольниса через всю казарму. В широких рукавах не рассмотреть толщину рук, атеперь... гм...

Он медленно слез с коня. Замысел тцара уже понятен, хотя идик. Да, там нет сторожевых постов артанцев, ибо по узкой кромке прибояневозможно провести армию. Даже малый отряд не пройдёт, утонет, его смоет водой,ибо наверняка есть места, где нет даже такой вот кромки, а придётся плыть вдольотвесной стены... в полной темноте, ибо тцар выбрал ночь, когда настоящая буря,чёрт бы его побрал...

Мрак покрикивал, подгонял, посматривал на тёмные тучи.Солнце пару раз проступило желтоватым... нет, уже багровым пятном. Скоро станетсовсем темно, луна и звезды останутся за тучами. Сзади послышались тяжёлыешаги, Геонтий подошел в полном вооружении.

Мрак бросил ему равнодушно:

— На рассвете можешь вести войско. Сторожевые сшибёшь сходу, а ворота крепости мы откроем.

— Без меня поведут, — ответил Геонтий. — Еслибудет куда вести.

— А ты сам войско вести боишься?

— Меня там не будет, — ответил Геонтий.

— Ого! Бросишься в Барбус захватывать трон?

Геонтий несколько мгновений смотрел ему в лицо бешенымиглазами. Желваки вздулись с такой силой, что едва не прорывали кожу. Наконецпрошипел с яростью:

— Трон этой ночью опустеет.

— Мечтай, мечтай, — сказал Мрак недобро.

— И его возьмёт тот, кто достоин!

— Ты, значится?.. Ню-ню.

— А сейчас я пойду с вами, — сказалГеонтий. — Я хочу сам увидеть всю эту дурость.

— Ню-ню, — сказал Мрак и отвернулся. — Толькосбрось своё железо, утопнешь.

Начинало темнеть, они начали осторожный спуск. Море грозноревело, северный ветер нагнал высокие волны, с ревом и шумом бросал на камниогромные массы воды. Примерно каждая девятая волна в море почему-то выше истрашнее всех, она не просто накатывала на отмель, но с такой силой била вкаменную стену, что от грохота тряслась земля, глохли уши. Если под её ударпопался бы человек или бык, его бы расплющило, как комара, а в море утащило быбездыханные останки. Когда спустились все, Мрак оглядел отряд, сумеркисгущаются с каждым мгновением, сказал строго: