соль земли заключается, в чём её тайна, они не разумели, и в душе надеялись, что она сама пред ними предстанет, да каким-то чудным образом раскроется. Вот так они всю жизнь перекати-полем и кочевали, а истину только малое число из них находило.

Так вот, сбился с пути тот странник, потерял в чаще дорогу. К тому же он был стареньким, малость подслеповатым и немного тугим на оба уха. В руках у него посох иссохшийся, за плечами котомка дорожная, а в ней краюха хлеба — всё его богатство да имущество.

В те времена, отправляясь в странствие, короткое ли, дальнее ли, ходок не брал с собой ничего лишнего, а только самое что ни на есть нужное: горбушку, веру в судьбу и надежду на свои силы. Вот и тот путник, когда вдруг заплутал в чащобе, в первую очередь к духу лесному обратился. Потому, что знал — лесная природа под началом Лешего. Он тут господин, владыка и покровитель всего живого в дебрях.

Кликнул старичок Лешего, тот не отзывается. Позвал на помощь ещё раз — тишина. Тогда запричитал он, стал клясть себя и на судьбинушку свою жаловаться. Тут Лесовик пожалел заблудившегося, вышел к нему из бурелома да и говорит.

— Вижу, ты человек без злобы, и худых дел ты моему лесу не чинил. Так и быть, помогу отсюда выбраться.

Поблагодарил странник Лешего, отвесил ему низкий поклон в пояс.

— Дам я тебе в проводники птицу. — сказал лесной дух и указал на пёстрого дятла. — Он тебе поводырём будет. Иди вослед за ним, он тебе путь и укажет.

В те давние годины перья у дятла были только белого и чёрного цвета. Красной шапчонке на голове у него не имелось, и не стучал он своим клювом по коре древесной, чтобы выковыривать жучков и личинок. А добывал он тогда себе пропитание, как и многие другие птахи, обычном манером — ловил мошек, мотыльков, да червячков из земли вытягивал.

Пошёл человек за птицей. Она сядет на сосну — он к ней, она — на другую перелетит — он туда, так он от дерева к дереву и брёл. Прошёл он бор и вышел в ельник. Там дятел снова стал перелетать с ветки на ветку. Сядет то на мохнатую ёлочную лапу, то на верхушку остроконечную. Радуется человек, хорошо птаху видать даже несмотря на то, что глаза его давно зоркость потеряли. Идёт за дятлом и то вслух, то про себя благодарит Лесовика, что отрядил ему такого отличного помощника.

Вот и ельник кончился. Началось берёзовое царство. «Тут-то ужо полегче будет. — подумал путник. — Здесь и посветлее, и попросторнее и шагать вольготнее — не надо стороной разлапистые ели огибать, да сквозь кусты непролазные протискиваться».

Поднял он голову, чтобы найти, где же дятел, да как не пытался, как ни старался не смог увидеть его.

«Не уж-то оставил меня и улетел? — огорчился странник. — Но ведь Лешак обещал, что он обязательно выведет меня из леса». Сел он на поваленную берёзу и внимательно стал осматривать верхушки деревьев. Щурится, напрягает старенькие подслеповатые глазёнки, но птицу так нигде обнаружить и не может. Нет нигде дятла! Исчез куда-то!

Стал он тогда слушать птичий гомон да пересвист. Слушает, но не разбирает — не различал он голоса лесных птах. Не был он докой в трелях пернатой братии. К тому ж, в придачу да на беду свою, туговат странник был на ухо. Опечалился он, вздохнул тяжко, однако поразмыслил маленько и надумал опять кликнуть Лешего.

— Ну, чего тебе? — заворчал появившийся хозяин леса.

— Дятел улетел. — пожаловался старичок.

— Как так? — подивился Леший и ударил оземь посохом. — Дятел, дятел отзовись!

Цвиркнул дятел с верхушки дальней берёзы, отзываясь на оклик, а Леший и показывает путнику на крылатого поводыря. — Вон же он!

— Где?

— На том дереве! Голос подаёт! Не уж-то не слышишь?

— Глуховат я. И голоса дятла мне не различить средь птичьих песен.

— Коль не слышишь ухом, оком-то не уж не зришь? Вон, глянь, на берёзовом стволе он!

— Вижу только чёрно-белую кору. — путник сузил веки в щелочки, силясь разглядеть дятла, но всё понапрасну.

Понял Леший, что не может скиталец различить птицу с чёрно-белым опереньем на берёзе. Сливается окраска дятла с корой дерева. Поманил он к себе птицу. Подлетел к нему дятел и сел на посох. Сорвал Леший с ближайшего куста малины горсть ягод, поднёс их к птичьей голове и раздавил ягоды. Закапал алый сок на затылок дятла и стали у него перья в том месте багрянцем сиять. Потом провёл скрюченными пальцами по клюву птахи, что-то прошептал и тряхнул клюкой. Вспорхнула птица и улетела на прежнее место.

— Ну? Теперь-то видишь дятла?

— Вижу! — обрадовался старик. — Точно уголёк на снегу горит!

— А если и эту алую метку из виду упустишь, то он тебе подаст сигнал особый. Отныне я наделил клюв его силою небывалою и теперь он может барабанить им как полковой барабанщик. Такой стук мёртвого поднимет!

Сказал это Лесовик и рассеялся как молочная дымка над рекою.

Вновь зашагал за дятлом странник, разглядывая, где рубин засияет на берёзе, а не сыщет его, приостановится, головой вертя, так дятел ему громкими ударами клюва по дереву извещение выдавать начинал, указывая где он примостился. Вот так путник и выбрался на дорогу.

С того самого случая у дятла красный затылок образовался и такой мощный клюв приобрёлся, которым он шибче долота орудует, корм себе добывает.

Сказка наша завершилась

Всё по-доброму свершилось.

Глава 6

Сидевший на берёзе дятел давно улетел, пирожки кончились и путешественники стали собираться.

— Дедушка Тихомир, а ты встречал Лешего? — заглянула Нина в стариковские глаза.

— Леших, русалок и домовых не бывает. — ответил за бывшего лесничего Арсений. — Это всё небылицы.

— А всё-таки?

— Леший существует, — заверил дед Тихомир. — Только не пред всяким он появляется.

— Ну а вы, вы его видели? — не унималась внучка.

— Пару раз. И то — краем глаза.

— Страшный? — спросил Арсений.

— Нет. К тому ж, у него много всяких обличий. И зверем обратится может, и бревном иль камнем прикинутся. Раз попался мне он на глаза. Обычного вида. Чем-то, может, на меня похож. Толком я его не разглядел. Видел, что кто-то за елью стоял. Думал грибник. Обошёл дерево, ан нет там никого!

— Почудилось. — авторитетно заверил мальчишка. — Ложное ощущение чужого присутствия. Это когда человеку кажется, что кто-то рядом и он не один, а на самом деле никого поблизости и нет!

— Ты, Сеня, прям-таки учёный! — приподнял