— Есть такая фирма… э… «New boundaries»…

— Да, слышал, — вспоминаю я. — Они софтом занимаются?

Ёжик хихикает:

— Нет… всякой чепухой. Вроде новых эргономичных клавиатур,дизайна шлемов, особых кресел, на которых геморрой не заработаешь… Прикладныетовары.

— Угу… — неопределённо бормочу я. Свою выпивку старик долженотработать любопытной историей, но пока она не тянет даже на сигарету.

— Мне уже уходить, — вздыхает Ёжик. — Эх… был бы лишнийбакс, время продлить…

Ничего себе! Смотрю ему в глаза. Что же, новости стольлюбопытные, что требуется оплатить его время в глубине? Доллар — не деньги, новсё-таки!

Секунд десять мы играем в гляделки. Потом Ёжик начинаетвставать, и я сдаюсь, беру его за руку.

— Посиди. Я сегодня при деньгах.

— Благодарю. — Старик ухитряется так ловко усесться обратно,что и не понять — хотел он уйти или просто поёрзал на стуле. — Так я говорю —фирма… небольшая… Вроде по контрактам с крупными работает… с самыми монстрами…

Мне приносят уху. Запах божественный. Кормить Ёжика я несобираюсь, да он и не настаивает. Начинаю есть, демонстрируя, что пока ничегозанятного не услышал.

— Так вот, ломанули их вчера, — сообщает Ёжик.

Странно…

— Вчера?

Виртуальность живёт в быстром темпе. Вчерашняя новость — ужене новость.

— Ага. — Ёжик понимает, что я оценил маленькую деталь. — Ну…грабителя взяли сразу…

У меня чуть-чуть сдавливает сердце.

«Грабителя взяли сразу»…

Два года назад любой задал бы вопрос «Дайвер ломал илихакер?»

Потому что в этом было принципиальное отличие. И междуспособами защиты, и между методами работы.

Было отличие… теперь никто вопроса не задаст.

Потому что дайверов больше нет.

— Пришили его, голубчика, — вздыхает Ёжик. — Охрана-то быласерьёзная, не от «New boundaries», а от тех, чей заказ выполнялся…

— Каждый час в глубине что-нибудь ломают, — дохлёбывая гущу,отвечаю я. И впрямь хороша ушица! Точно такую мы ели на Волге, ночью, у костра…— Каждую минуту ломают. Когда уйдёт вор, а когда и нет. Чему удивляться?

— Нашли его и в реальности, — сообщает Ёжик.

— Значит, на что-то серьёзное замахнулся.

— Ага. Вот только он и в реальности мёртв был.

Пока я медленно поднимаю голову, опускаю ложку, вытираю губысалфеткой, старик успевает наполнить рюмки.

— Упокой, Господи, душу раба твоего Падлы, хакеранебесталанного, грубого, но с добрым сердцем… — торопливо бормочет Ёжик. Мывыпиваем, не чокаясь.

— Падла?

— Говорят, да. А как мирское имя — не спрашивал.

— И что полиция? — Прозвище мне ничего не говорит. Но самфакт… человек, убитый в глубине, умер по-настоящему!

— Говорят, случайность. Говорят, может, сердце слабое было,перенапрягся да и умер. Что тут удивительного?

Пожимаю плечами.

Всякое бывает.

Один, глядишь, заиграется в глубине, а инфаркт схватит вобычном мире. Другой в такой депресняк скатится, что снимет шлем да и наденетвместо него петельку.

Всё бывает. Всё.

— Жизнь, — соглашаюсь я. — Мрачная история, старик.

— Да уж… А ещё, говорят, полиция до сих пор на ногах.

Вот это — совсем интересно.

Мне всякое доводилось пережить. И на меня охотились. И замою голову награду объявляли. Всё, завязал я, пусть молодёжь играется.

Но если хакера взяли и в глубине, и в реальности, а охотупродолжают…

— Занятно, — говорю я. — Занятно. Спасибо, Ёжик. Развлёк!

— Стоит моя история паршивого доллара? — хитро спрашиваетстарик.

Конечно, в рассказанном им нет ничего секретного. Всё этоможно узнать и так… если искать информацию. Но все новости никогда не узнаешь,в этом и беда, и спасение. А Ёжик зарабатывает тем, что приглядывается — кому ичто надо рассказать. Девяноста процентам здесь сидящих история эта совсемнеинтересна. Ещё девяти из ста — выслушать и забыть.

А вот меня чем-то цепляет…

— Стоит, старик, — соглашаюсь я. Протягиваю ему долларовуюбумажку.

Ёжик ловко прячет её в ладони и удаляется. Сейчаскому-нибудь другому будет рассказано… да не всё ли равно что? Каждому найдётсячто-нибудь занятное. Ёжик не алкоголик, а профессионал высшей пробы.

Тем нам и дорог, всем нам, от посетителей до владельца«Царь-рыбы».

Между тем мне уже несут щуку.

— И как она приготовлена? — взирая на немалых размероврыбину, интересуюсь я.

— Наш шеф-повар, — официантка улыбается, — был гордвыполнить такой интересный заказ. Мясо щуки было провёрнуто в фарш вместе свымоченным в молоке батоном…

Всё как положено. Раз я не пробовал блюда, то мне надообъяснить, что именно я буду есть…

И в этот миг мир вокруг вздрагивает, будто приземлетрясении, разламывается, окутывается темнотой.

Покушал, называется…

— Лёня!

Я помотал головой, поморгал. Мир обретал краски медленно инеохотно.

— Лёня, ты здесь?

Вика смотрела с лёгкой иронией. Снятый с меня виртуальныйшлем она держала в руке, даже не выдернув из разъёма, и в глубине его ещёмельтешили какие-то картинки.

Первым делом я глянул на монитор. Надпись «ненормативныйвыход из глубины» меня не удивила. А вот время…

Пять часов вечера. Чёрт возьми, да я ещё мог быть на работе!

— Вика, я не понимаю…

— Лёня… — Она присела перед креслом. — Ты забыл? У нассегодня гости. В шесть часов. У нас. Гости. В реальном мире.

— Чёрт… — Я закусил губу. Да. Забыл. — Машина, выход!

«Завершение работы?»

Вика вздохнула, поднялась, пошла на кухню. Я стал стягиватьвиртуальный комбинезон. Компьютер подождал ещё немного, прежде чем погасилэкран и отключился.

Да… завершение работы. Когда-то он спросил бы меня голосом,так похожим на голос Вики: «Ты серьёзно?»

Очень серьёзно. Я стал таким серьёзным, что даже самомупротивно.