— Я согласен, учитель. Возлагаю надежды на своё будущее в твои руки!

"Ха! Другого от тебя я и не ждал. Обучение начнём прямо сейчас."

До самого утра я растрачивал собранную за год Ки для самых разных целей. Поначалу перегонка энергии по телу давалась мне с некоторым трудом, но под строгими наставлениями Эдгара я быстро разобрался с основами. Выпустив немного наружу, можно было почувствовать присутствие различной живности. Направив потоки в глаза, я начинал смутно различать ауры насекомых у окна. Вливая энергию в различные части тела, можно было поддерживать их в активном состоянии, делая их гораздо более гибкими и эластичными. Всё это для меня было в новинку, и я радовался как маленький ребёнок каждому удавшемуся приёму.

"Молодец. Для новичка ты неплохо справляешься. Всё ещё далеко до моих результатов в твоём возрасте, но тем не менее похвально."

Окончательно растратив почти все запасы, я лёг и заснул сном мертвеца. Проснулся я рано утром, когда кто-то активно тряс меня за плечо.

— Вставай, лежебока, так всю жизнь проспишь!

Перед кроватью стояла статная блондинка с короткой стрижкой, одетая в форму медсестры.

— Встаю-встаю, не надо меня больше трясти. Сколько времени?

Она посмотрела на часы и буркнула:

— Семь тридцать, все приличные люди в этом время уже на ногах. Дай мне осмотреть твою макушку.

Я перешёл в сидячее положение, и она начала проводить положенный мне медосмотр. Тёплыми руками она осматривала место ранения, попутно тыкаясь в моё лицо своей неприлично огромной грудью.

"Ради такого стоило сюда попасть," — посмеивался надо мной Эдгар.

"Заткнись," — смущаясь, отвечал ему я.

— Странно, вроде лекарств я тебе не давала, а рана практически исчезла. Чудеса, да и только! Ну ладно, выпишу тебе лечебное зелье. Выпьешь вечером перед сном. Понял меня?

— Понял. Спасибо вам за помощь.

— Давай-давай, не задерживайся. И постарайся не влипать в неприятные истории.

Через пару минут я уже наслаждался свежим воздухом и прохладной погодой, направляясь в сторону многострадального общежития номер двенадцать. Настроение было отличное — теперь всё вокруг воспринималось совершенно иначе.

Пока я проходил мимо лавочек, меня сзади вдруг окликнул чей-то голос:

— Эй, погоди!

Ко мне бежал паренёк чуть ниже меня ростом. Выглядел он немного забавно, как будто бог при его создании вылили всю рыжую краску, что у него была. Волосы, веснушки, даже рубашка была рыжей. Дойдя до меня, он успел запыхаться, чем выдал свою слабую физическую подготовку.

— Фух... еле успел... чуть не пропустил тебя! Дай отдышаться...

Уже через пару мгновений он успел отряхнуться, поправить свои большие круглые очки и как ни в чём не бывало подал руку.

— Бобров Василий Григорьевич, барон. Но можно просто Вася. Рад знакомству!

Я решил не быть грубияном и пожал его руку в ответ:

— Измайлов Александр Дмитриевич, тоже барон. Так уж и быть, можно просто Саша.

Мы дружно засмеялись, и он продолжил:

— Я вчера из окна тебя увидел. Как ты отделал этих придурков, а? Давно надо было проучить их. Слышал я, что они с конца прошлого года тут своими делишками промышляли.

Прямо сейчас я очень жалел, что не мог видеть своими глазами, как Эдгар отделал их. Так бы хотелось посмотреть на их удивлённые рожи!

— Да ничего особенного. Всегда терпеть не мог грубиянов.

Мы продолжили идти в сторону общежития, а его лицо засияло от нескрываемого восхищения.

— А ты из уверенных! Хотел бы и я иметь столько храбрости. В моей семье не принято решать проблемы грубой силой, поэтому для меня здесь подобное в новинку.

— Откуда ты? Тебя тоже сослали сюда недовольные родичи?

— Что ты! Конечно нет, наше родовое имение в городе. Недалеко от дома и учиться приятно, верно?

Подумав о том, как далеко от меня сейчас мой родной дом, я скорее обрадовался. Не дождавшись от меня ответа, он продолжил:

— Наша семья из потомственных алхимиков. Отец алхимик, дед был алхимиком и так до двадцатого колена. Порой думаю, что наш род когда-то злой демон проклял, чтобы до скончания веков мы зельями торговали. А твоя семья чем занимается?

— Металлами. Добывает и продаёт. Чем богаты тому и рады, как говорится. А про алхимию ты зря так говоришь — что бы дворяне наши делали без всех этих эликсиров, микстур и прочего? Хороший алхимик на вес золота, особенно в наше время.

Вася засмущался и замолчал. Так мы и шли дальше, осматривая местные достопримечательности. И хотя время было довольно раннее, повсюду уже сновали молодые студенты и студентки, спеша по своим важным и не очень делам. Занятия для первого курса начинались завтра, а общее собрание перед учебным годом я успешно пропустил, приехав на пару дней позже. Я решил спросить у Васи о том, было ли там что-то важное.

— Не переживай, много не потерял. Ректор оказался очень нудным старикашкой — совсем из ума выжил, пока тут работал, если тебе интересно моё мнение. Зато вечеринка после собрания был просто атас: пару десятков дуэлянтов потом на скорой увозили. Ну и много благородных девиц было, все красавицы как на подбор — мне такие не светят, но посмотреть всё равно было приятно.

Он так и продолжал болтать о различных слухах, кружащих вокруг академии, а я думал о том, как мне открыть все основные опорные точки Ки. Всего их было четыре, по одной точке на конечность. Правая рука была открыта Эдгаром, но для этого он воспользовался всей Ки, что уже была в моём теле. Мне понадобится много денег и информации, иначе я останусь на уровне Новичка до конца обучения.

С этими мыслями я наконец дошёл до общежития. На этот раз дорогу никто не загораживал, поэтому мы с Бобровым спокойно зашли и поднялись на лифте на тринадцатый этаж. Ключи я получил у стойки, благо с комендантом проблем не возникло. Я сразу заметил, что камеры стояли только на первом этаже, у входа. Что это значит? А то, что дворяне могут делать внутри всё что угодно, и никто этого не увидит. Такой расклад меня не устраивал, но что я мог с этим поделать? Стоит ли говорить, что мои опасения подтвердились буквально через пару минут, когда в коридоре нам встретился коротковолосый брюнет чуть ниже меня ростом, лицо которого мне показалось смутно знакомым. Но зато он узнал меня сразу:

— Кого я вижу? Неужели сам Измайлов явился в такую глухомань, чтобы