— Ну что ж… причин для тревоги нет, — сказал доктор.

И в эту минуту Поппи почувствовала мучительное беспокойство.

— Результат ультразвукового обследования оказалсянесколько необычным, и я хотел бы сделать еще пару обследований поджелудочнойжелезы, — продолжал доктор Франклин неторопливым глубоким голосом. —Одно из них надо делать натощак, ничего нельзя есть с полуночи и дообследования. Но твоя мама сказала, что ты сегодня не завтракала.

— Я съела одну штучку… из коробки с хлопьями.

— Одну? Ну, можно считать, что ты действительно ничегоне ела. Обследования мы проведем сегодня же, и я думаю, что тебе для этоголучше перебраться в клинику.

Он улыбнулся. Поппи смотрела на него во все глаза.

— Ничего страшного в этих обследованиях нет, —мягко сказал он.

Губы доктора Франклина шевелились, но Поппи пересталавслушиваться в его слова. Она была слишком испугана.

«Я ведь только шутила про операцию и интересный шрам. Я нехочу болеть по-настоящему. Я не хочу ложиться в больницу, я не хочу, чтобы мнев горло запихивали трубку». Она смотрела на свою мать, в немом ужасе взывая опомощи. Мама взяла ее за руку.

— Не волнуйся, дорогая. Мы поедем домой, соберемкое-какие вещи, а потом вернемся.

— Значит, я сегодня должна лечь в клинику?

— Я думаю, так будет лучше, — сказал докторФранклин.

Поппи сжала мамину руку. Голову наполняла звенящая пустота.

Выходя из кабинета, миссис Хилгард сказала:

— Спасибо, Оуэн.

Раньше Поппи никогда не слышала, чтобы мама называла доктораФранклина по имени. Поппи не спросила почему ей нужно лечь в больницу, онавообще не задавала вопросов, и пока они ехали домой, мама оживленно болтала оразных пустяках, и Поппи вынуждена была ей отвечать. Она притворялась, чтоничего не происходит, но ужасная болезнь делала свое черное дело где-то у нее внутри.Только дома, в спальне, когда они укладывали в спортивную сумку ее пижамы икниги, Поппи спросила, как о чем-то совершенно обыденном:

— Так что же, по его мнению, со мной не в порядке?

Миссис Хилгард помедлила с ответом, устремив взгляд вниз, наспортивную сумку, и наконец откликнулась:

— Он не уверен, что с тобой что-то не в порядке.

— Но что он подозревает? У него же есть какие-топредположения. Он говорил о поджелудочной железе, я хочу сказать, кажется, онполагает, что проблемы именно с поджелудочной железой. Я думала, что егобеспокоит мой желчный пузырь, я даже не подозревала, что дело касаетсяподжелудочной железы.

— Дорогая! — Мама взяла ее за плечи, и Поппипочувствовала, что что-то должно произойти.

Она глубоко вздохнула.

— Я просто хочу знать правду, просто представлять себе,что происходит. Это мое тело, и я имею право знать, что они там ищут, разве нетак?

Тирада эта казалась очень смелой, но на самом деле Поппихотела совсем другого, ей было страшно и она ждала, чтобы ее разуверили, убедилив том, что доктор Франклин предполагает у нее какое-то самое обычноезаболевание и что самое худшее не так уж плохо. Но ответ матери разбил все еенадежды.

— Да, у тебя есть право знать, — серьезно ответиламиссис Хилгард, затем, помедлив, продолжила: — Поппи, доктор Франклин с самогоначала был озабочен состоянием твоей поджелудочной железы. Дело в том, чтоизменения, происходящие в поджелудочной железе, влекут за собой изменения и вдругих органах: в желчном пузыре, печени. Доктор Франклин почувствовал этиизменения и, чтобы проверить свои предположения, попросил нас сделатьультразвуковое обследование.

Поппи сглотнула:

— И он сказал, что результат оказался нескольконеобычным. Насколько необычным?

— Поппи, все это пока предварительный диагноз. —Мама увидела ее лицо и вздохнула. — Ультразвуковое обследование показало,что твоя поджелудочная железа не в порядке, там есть кое-что, чего быть, недолжно. Поэтому доктор Франклин хочет провести другие обследования, тогда можнобудет говорить наверняка…

— Кое-что, чего там не должно быть? Ты имеешь в виду…опухоль? То есть… рак?

Странно, как трудно было произнести эти слова.

Мама кивнула.

— Да, похоже на рак.

Единственное, о чем могла сейчас думать Поппи, — этокрасивая девушка без волос, которую они встретили в клинике.

Рак.

— Но они могут вылечить это, правда? — Ее голосдаже ей самой показался таким детским. — То есть, я хочу сказать, онимогут вынуть мою поджелудочную железу…

— Конечно, дорогая, — мама обняла Поппи. —Если что-нибудь окажется не в порядке, я обещаю тебе, мы сделаем все, чтобысправиться с этим. Я пойду на все, чтобы помочь тебе. Ты же знаешь. Но пока мыеще не уверены, что что-то действительно не так. Доктор Франклин сказал, что уподростков чрезвычайно редко развивается опухоль в поджелудочной железе. Крайнередко. Так что давай не будем беспокоиться раньше времени.

Поппи почувствовала, как расслабляется, черная пропастьснова отступила, но она где-то рядом, Поппи ощущала ее холодное дыхание.

— Я должна позвонить Джеймсу.

Миссис Хилгард кивнула.

— Хорошо, только быстро.

Набирая номер, Поппи держала пальцы скрещенными: «Толькобудь дома, ну пожалуйста, будь дома». На этот раз он действительно оказалсядома. Услышав ее голос, Джеймс сразу спросил:

— Что случилось?

— Ничего, все хорошо. То есть, может быть…

Поппи с ужасом услышала свой истерический смех. Из ее грудирвались дикие звуки, которые вряд ли можно было назвать смехом.

— Что случилось? — резко оборвал ее Джеймс. —Ты поссорилась с Клиффом?

— Нет, Клифф в офисе, а я еду в клинику.

— Почему?

— Они думают, что у меня рак.

Произнеся это страшное слово вслух, Поппи почувствовалапотрясающую легкость, некое эмоциональное освобождение и утешение. Она сноварассмеялась.

На другом конце провода царило гробовое молчание.

— Алло?

— Да, я слушаю, — ответил Джеймс. — Я сейчасприеду.

— Не надо, я уже уезжаю. — Она помедлила, ожидая,что Джеймс предложит навестить ее в клинике, но он ничего не сказал.

— Джеймс, сделаешь для меня кое-что? Можешь выяснитьчто-нибудь о раке поджелудочной железы? Так просто, на всякий случай.

— Так вот что они нашли?

— Они не уверены. Я должна пройти какие-тообследования, надеюсь, до шприцев дело не дойдет. — Она снова рассмеялась,но на душе у нее было тяжело. Хоть бы Джеймс сказал что-нибудь ободряющее.