– Все п-понимаю, ваше сиятельство, ноесли не отменить, будет еще хуже. Это расчленение не последнее. – Лицоколлежского советника с каждым словом делалось все мрачней. – Боюсь, что вМоскву перебрался Джек Потрошитель.

И опять, как несколькими минутами ранее,заявление Эраста Петровича заставило присутствующих заговорить хором.

– Как это не последнее? – возмутилсягенерал-губернатор.

Обер-полицейместер и прокурор почти в одинголос переспросили:

– Джек Потрошитель?

А Ижицын, осмелев, фыркнул:

– Бред!

– Какой такой потрошитель? –проскрипел из-за своей дверки Фрол Григорьевич Ведищев, когда естественным манеромобразовалась пауза.

– Да-да, что еще за Джек такой! –Его сиятельство воззрился на подчиненных с явным неудовольствием. – Всезнают, один я не посвящен. И вечно у вас так!

– Это, ваше сиятельство, известныйанглийский душегуб, который режет в Лондоне гулящих девок, – пояснилважнейший следователь.

– Если позволите, Владимир Андреевич, ярасскажу п-подробно.

Эраст Петрович достал из кармана блокнот,перелистнул несколько страничек.

Князь приложил к уху ладонь, Ведищев нацепилочки с толстыми стеклами, а Ижицын иронически улыбнулся.

– Как помнит ваше сиятельство, в минувшемгоду я провел несколько месяцев в Англии, в связи с известным вам д-делом опропавшей переписке Екатерины Великой. Вы, Владимир Андреевич, еще выражалинеудовольствие моей затянувшейся отлучкой. Я задержался в Лондоне сверхнеобходимого, ибо внимательно следил за тем, как местная полиция пытаетсяразыскать чудовищного убийцу, который в течение восьми месяцев, с апреля подекабрь минувшего года, совершил в Ист-Энде восемь зверских убийств. Убийцадержался пренагло. Писал полиции записки, в которых именовал себя Jack theRipper, то есть «Джек Потрошитель», а один раз даже прислал комиссару, ведшемурасследование, половину почки, что была вырезана у жертвы.

– Вырезана? Но зачем? – удивилсякнязь.

– Злодеяния Потрошителя п-произвели напублику столь тягостное впечатление не из-за самого факта убийств. В такомбольшом и неблагополучном городе как Лондон преступлений, в том числе и скровопролитием, разумеется, хватает. Но манера, с которой Потрошительрасправлялся со своими жертвами, была поистине монструозна. Обычно он перерезалбедным женщинам горло, а после потрошил их, как куропаток, и раскладывалвынутые внутренности наподобие кошмарного натюрморта.

– Царица небесная! – охнул Ведищев иперекрестился.

Губернатор с чувством произнес:

– Что за мерзость вы рассказываете. И чтоже, так негодяя и не сыскали?

– Нет, но с декабря характерные убийствапрекратились. Полиция пришла к выводу, что преступник либо покончил с собой,либо… покинул пределы Англии.

– И делать ему нечего кроме какотправляться к нам в Москву, – скептически покачал головойобер-полицеймейстер. – А ежели и так, то головореза-англичанина выследитьи выловить – пара пустяков.

– С чего вы взяли, что онангличанин? – обернулся к генералу Фандорин. – Все убийства совершеныв лондонских трущобах, где проживает множество выходцев с европейскогок-континента, в том числе и русских. Кстати говоря, английская полицияподозревала в первую очередь иммигрантов-медиков.

– Отчего ж непременно медиков? –поинтересовался Ижицын.

– А оттого, что изъятие внутреннихорганов у жертв всякий раз п-производилось весьма искусно, с отличным знаниеманатомии и к тому же, вероятнее всего, хирургическим скальпелем. Лондонскаяполиция была совершенно уверена, что Джек Потрошитель – врач или студент-медик.

Прокурор Козлятников поднял ухоженный белыйпалец, сверкнул бриллиантовым перстнем:

– Но с чего вы взяли, что девицуАндреичкину убил и расчленил непременно лондонский Потрошитель? Будто у нассвоих душегубов мало! Надрался какой-нибудь сукин сын до белой горячки, да ивообразил, будто с зеленым змием воюет. Сколько угодно-с.

Коллежский советник вздохнул, терпеливоответил:

– Федор Каллистратович, вы ведь прочлиотчет судебного врача. С белой г-горячки так аккуратно не препарируют, да еще«режущим предметом хирургической остроты». Это раз. Так же, как и в Ист-Энде,отсутствуют обычные для преступлений подобного рода признаки полового беспутства.Самое же зловещее – следы окровавленного поцелуя на щеке убитой, и это – три. Увсех жертв Потрошителя такая кровавая печать непременно присутствовала – налбу, на щеке, однажды на виске. Инспектор Джилсон, от которого я узнал этуподробность, не склонен был придавать ей з-значение, ибо причуд у Потрошителябыло предостаточно, и куда менее невинных. Однако из тех немногих сведений,которыми криминалистика располагает о маниакальных убийцах, известно, какоезначение эти злодеи придают ритуалу. В основе сериальных убийств с чертамиманиакальности всегда лежит некая «идея», толкающая монстра на многократноеумерщвление незнакомых людей. Я еще в Лондоне п-пытался втолковатьруководителям следствия, что главная их задача – разгадать «идею» маньяка. Остальное– дело сыскной техники. То, что типические черты ритуала у Джека Потрошителя инашего московского душегуба полностью совпадают, не вызывает ни малейшихсомнений.

– И все же больно уж чудно, –покачал головой генерал Юровский. – Чтоб Джек-Потрошитель, исчезнув изЛондона, объявился в дровяном сарае на Самотеке… И потом, согласитесь, из-засмерти какой-то там проститутки отменять высочайший приезд…

Терпение у Эраста Петровича, видно, было наисходе, потому что он довольно резко сказал:

– Напомню вашему превосходительству, чтодело Джека Потрошителя стоило места начальнику лондонской полиции и самомуминистру внутренних дел, которые слишком д-долго отказывались придаватьубийствам «каких-то там проституток» должное значение. Если даже предположить,что у нас объявился свой собственный, доморощенный Ванька Потрошитель, так и отэтого не легче. Раз вкусив крови, он уж не остановится. Представьте, каково этобудет, если во время визита его величества убийца подкинет нам новый подарочеквроде сегодняшнего? Да еще выяснится, что это преступление не первое?Хорошенькое выйдет Светлое Воскресенье в древней столице.

Князь испуганно перекрестился, да и генералпотянулся расстегивать шитый золотом воротник.

– Истинное чудо, что нынче-то удалосьзамолчать этакую небывальщину. – Коллежский советник озабоченно провелрукой по щегольским черным усикам. – Да и удалось ли?

Воцарилось гробовое молчание.