Предаваться отчаянию в присутствии Рысакова Таня несобиралась, поэтому, тряхнув головой и упрямо вздернув подбородок, онарешительно направилась в кухню, достала большую стеклянную вазу и небрежнозасунула в нее тарановский букет.

Наконец дверь ванной комнаты распахнулась и на порогепоявился ее незваный гость. Физиономию его украшал такой фингал, как будто емузасветил в глаз чемпион мира по боксу.

– Боже мой! – воскликнула потрясенная Таня,уверенная в том, что вчера фингала не было.

– Боже мой! – в унисон ей воскликнул Рысаков,решив, что провел ночь с красавицей Прияткиной, но ничего об этом не помнит.

Последовало бурное объяснение, в результате которого вголове Тихона все наконец-то встало на свои места.

– Значит, я напился, – констатировал он.

– Напился, – подтвердила Таня.

– В дым?

– Еще хуже. До потери сознания.

– И меня оставили лежать на полу?

– Вот именно.

– Гнусные типы.

С некоторых пор Тихон стал подозревать, что коллеги егонедолюбливают, и подозрения его были не беспочвенны. В свое время Рысаковсделал выбор в пользу многосерийного детектива про вампиров и почти на два годаисчез из театра. Вернувшись в труппу, посматривал на всех свысока, как бынапоминая о своем звездном статусе. Теперь про него писали глянцевые журналы,он стал героем светских хроник, фотографы исправно снимали его на всевозможныхпрезентациях. Правда, пока что в кино Тихона больше не приглашали, но он всевремя ждал, что вот-вот пригласят.

От этого ожидания, а еще от страха, что оно может неоправдаться, характер у Рысакова испортился. Когда Таня недавно сказала ему обэтом, он с жаром возразил: «Да брось ты! Я и раньше был не подарок».

– Интересно, а как ты втащила меня на третийэтаж? – с любопытством спросил Тихон, выглядывая из окна во двор. Послепопойки ему всегда хотелось знать, что творится в мире.

Мир был по-летнему чудесен. По двору бегали горластые дети,за ними – хвост баранкой – носился одуревший от счастья пес. Зелень посленочного дождя казалась изумрудной. Скупое солнце стояло в небе, отмеряя дневнуюдозу тепла.

– Тебя втащила народная любовь, Тиша, – ответилаТаня и предложила: – Хочешь, яичницу поджарю? С грудинкой и помидорами?

Рысаков жутко обрадовался перспективе вкусно позавтракать.Пока Таня хлопотала у плиты, он постоянно втягивал носом воздух и облизывался.

– Водка стерилизует кишки, – заявил он, принимаясьза угощение. – Прочищает их, как ершик водопроводные трубы. Поэтому наутроесть хочется зверски.

Таня, зачерпнув ложкой йогурт из баночки, возразила:

– Не стоит идеализировать свои пороки. Никакой пользыот твоей водки нет. Один вред.

– Это ты из-за Таранова так говоришь, – хмыкнулТихон. – Всем мужикам водка на пользу, а ему – во вред. Но он простоисключение из правил, потому что у него от водки свое особое помешательство.Такое бывает у одного из миллиона! А может, и из миллиарда.

Таня проглотила йогурт и небрежно бросила ложку на стол:

– Какое особенное помешательство? – сердитоспросила она. – У пьяных мужиков помешательство всегда одно и то же!

– Ты что, правда не в курсе? – пробормотал Тихон,смачно чавкая и подбирая корочкой черного хлеба оставшуюся в тарелке вкуснуюжижу.

– В курсе чего?

– В курсе того, что у Таранова огромные проблемы сводкой.

Поскольку Таня тяжело молчала, глядя на него в упор, онбыстро продолжил:

– Не с алкоголем, девушка, успокойтесь! Вино он можетпить литрами. И от ликера с ним ничего особенного не случается. И коньяк этотпарень очень даже уважает, и ром… Нет, ну в меру, конечно… Да кому, блин, я всеэто рассказываю! Ты небось лучше всех знаешь – у тебя же с ним роман был!Долгий и упорный. Ты что, мне не веришь? Тогда вспомни ту заварушку нагастролях. Ну, первая наша антреприза с Будкевичем в прошлом году, ты что,забыла? Тогда Регина Лешке в крюшон как раз водки подлила…

Увидев окаменевшее лицо девушки, Тихон перестал жевать и вглазах его отразилась тяжелая работа мысли.

– Погоди-погоди, – пробормотал он и помоталголовой, чтобы окончательно очистить затуманенное похмельем и сытной едойсознание. – Вы же как раз после того случая и разбежались … Ты что,подумала, будто он тебе изменяет?!

Таня смотрела на него во все глаза. Еще не до концаразобравшись в ситуации, она уже чувствовала, что случилось нечто ужасное.

– Не верю! – патетически воскликнул эмоциональныйТихон и вскочил с места, едва не опрокинув табуретку. – Не верю, что тыничего не знала!

Потом он подался вперед, опершись руками о стол, и приблизилк Тане раскрасневшуюся физиономию. – Ты бросила бедолагу Таранова толькопотому, что он оказался в постели у Регины?! И тебе никто ничего не объяснил?!

Ей никто ничего не объяснил. Ей никто ничего не смогобъяснить, потому что она не позволила. Ни Будкевичу, ни своей подруге Белинде…И уж тем более – самому Таранову. Она была раздавлена случившимся. Она была вгневе, который затмил ее разум. А уж если Татьяна упрется… Перед ее упрямствомпасовали все – она просто не желала никого слушать. Любое объяснение казалосьей жалким и оскорбительным. Да-да, вот именно – оскорбительным.

Таня сделала глубокий вдох и произнесла с детским вызовом:

– Я все видела своими глазами!

– Боженьки, да что ты видела?! – продолжалфонтанировать Тихон. Он снова уселся на табуретку, но вид у него по-прежнемубыл воинственным.

– Я видела Таранова под мышкой у Регины. Они оба лежалив ее постели.

– Это был не Таранов, – решительно заявилТихон. – Выпив глоток водки, Таранов превращается в зомби, безропотно повинующегосяприказам своего хозяина. И тогда с ним можно делать все, что угодно – хоть вповозку запрягать, хоть в багаж сдавать. Вообще-то это страшная тайна, но ужты-то должна была ее знать. Сам я узнал случайно. Наверное, эта сволочь Регинатоже как-то пронюхала. Слушай, а помнишь, вы с ней однажды на репетиции вдрызгразругалась? Может, она решила тебе так отомстить…

– И это ей удалось, – прошептала Таня, глядясквозь Тихона невидящим взором.

– А ты знаешь, что наутро Лешка абсолютно ничего непомнил? – азартно продолжал атаковать «личный адвокат» Таранова, но потомпритормозил и задумчиво почесал макушку: – Хотя, честно говоря, я тоже сегодняутром ничего не помнил… Ну да ладно, не обо мне речь, – снова встрепенулсяон. – В общем, когда наутро Лешке рассказали, что ты ворвалась в номер иустроила сцену, – он из Регины чуть душу не вытряс. А эта стерва толькосмеялась.

– Наверное, ей действительно было смешно.