– Тань, вот скажи мне, почему бабы такие выдры? Ну, неподелили вы роль, зачем мужика-то унижать? Лешку так переколбасило! Но я все жене думал, что вы именно из-за этого разбежались. Думал, просто характерами несошлись. Так обычно в делах о разводе пишут. У меня в отношении разводов опытпросто гигантский – я до сегодняшнего дня три раза женат был, прикинь? И всетри жены были выдрами. Красивыми и зубастыми. Эти хищницы меня практическиразорили. Последняя вообще все вещи до одной из дому вынесла. Даже яблоки изхолодильника выгребла, представляешь?!

Тихон на минуту замолчал, а потом с жаром воскликнул:

– Слушай, я вот что сейчас подумал: хорошо, что я вчеранапился, как свинья, и что ты меня с собой забрала, и что я тебе глаза открылна тот случай. Это был перст судьбы! – И наивно добавил: – Может, вытеперь с Лешкой помиритесь и будете жить долго и счастливо.

– Это вряд ли, – пробормотала Таня, перед глазамикоторой стояло обозленное лицо Таранова. Весь их сегодняшний разговор вихремпронесся у нее в голове, и она окончательно пала духом.

Когда Рысаков насытился окончательно, Таня прогнала его домой.Ей страстно хотелось остаться одной и обо всем как следует поразмыслить.Запирая за Тихоном дверь, она уже дрожала как в лихорадке. Походив по комнате,Таня поддалась порыву – достала мобильный телефон и набрала знакомый номер.

Таранов сразу ответил на звонок, но даже слушать ее на стал.

– Все, разговор закончен, – твердо заявилон. – Я сегодня унижался в последний раз. Снова хотел дать тебе шанспомириться, но твое упрямство, конечно, превыше всего. А я не какой-нибудьПетрушка, чтобы меня за веревочки дергать. Пожалуйста, не звони мне больше. Сэтого момента у нас только рабочие отношения. Как к коллеге обещаю относиться ктебе уважительно, но как женщина ты для меня больше не существуешь. Если бы тыдействительно меня любила, ты бы меня выслушала. И поверила…

Он отключился, а у Тани задрожал подбородок. Бедолага упалана диван, зарылась лицом в подушки и разревелась от всей души. Именно в этотмомент кто-то бодро принялся звонить в дверь.

– Господи, когда меня наконец-то оставят впокое? – воскликнула девушка, решив, что сейчас увидит перед собой соседкуили почтальона. – Кто там? – крикнула она, вытирая нос рукавом ипотуже затягивая пояс халата.

– Открывай без разговоров! – донесся до нее голосподруги Белинды. – Еда пришла.

Таня потянулась к замку, и через секунду на пороге возниклочудное видение: рост – метр с кепкой, красно-рыжая копна волос, юбочка, скореенапоминающая набедренную повязку, и босоножки на высоченной платформе. В рукахвидение держало бумажный пакет и прижимало его к животу.

Удивительно, но при всем минимализме облика внушительное имяБелинда прилепилось к Белле Ярцевой накрепко. Они с Таней почти одновременнопришли работать в театр «Тема», сразу же познакомились и подружились, хотя ипринадлежали к разным цехам. Таня – к актерскому, а Белинда – к гримерному.

– У-у! – протянула гостья, оттолкнув хозяйкуквартиры плечом и ввалившись внутрь. – Так я и знала. Отмечаем деньскорби? А у тебя сегодня пробы, между прочим.

– Я знаю, знаю, – с отчаяньем в голосе бросилаТаня, пытаясь пригладить волосы обеими руками.

Волосы торчали в разные стороны, как у малолетнего хулигана,хотя глазастой Тане короткая стрижка очень шла.

– Немедленно причешись, – приказалаБелинда. – Ты похожа на ежа в предынфарктном состоянии. И умой фейс. Ятебе сырники принесла, сейчас будем кофе пить.

– Где ты взяла сырники? – поинтересовалась Таня,по-детски шмыгая носом.

– Изготовила их собственноручно, из творожной массы.Получилось безумно сладко, а внутри – изюм. И вообще – какая тебе разница? Понаблюдениям психологов, страдающие женщины едят все подряд – вкуса они всеравно не замечают. Так что ты, судя по всему, тоже ничего не заметишь. Слушай,да ты собираешься приводить себя в порядок или нет? Ходить днем в халате имеютправо только будущие матери и бывшие жены. А ты пока что ни то, ни другое.

Белинда обладала командным голосом и повелительным взглядом.«Такой шмакодявке, как я, без этого в жизни не обойтись. Нуженхарактер», – объясняла она, когда ее в очередной раз пытались смягчить илиутихомирить.

– Иду, иду, – проворчала Таня и отправилась вванную.

Посмотрев в зеркало, она увидела свою угрюмую физиономию,которая ей категорически не понравилась. Страдать в одиночестве, ощущая себяобманутой, покинутой и несчастной было, признаться, даже упоительно. Однако с появлениемподруги настроение как-то сразу изменилось, и упоение ушло безвозвратно. Кривоулыбнувшись своему отражению, Таня решила прекратить все эти вологодскиестрадания и снова «вернуться в семью, в коллектив, в работу». Она быстроумылась ледяной водой, почистила зубы и пригладила волосы щеткой. Вновь обретяпосле этих несложных процедур душевное равновесие, Таня предстала пред светлыочи подруги.

Белинда сидела за кухонным столом и пила кофе. На тарелкеперед ней высилась масляная горка сырников. Сверху повариха щедро и неаккуратнополила их сметаной. Красиво сервированный стол она считала «буржуйством»,искренне презирая вазочки, соусницы и менажницы.

– Пять минут под горячим душем и хороший крем для лицатворят чудеса, – констатировала Белинда и с сожалением добавила: – Сегоднячуда не произошло. Ты выглядишь отвратительно.

– Что, правда?

– Кривда. И ты еще говорила, что покончила с прошлым.

– Покончила, – заверила ее Таня, засунув сырник врот. – М-м, вкусно!

– Я помню, какой сегодня день. Год назад вы с Тарановымразругались окончательно и бесповоротно. Интересно, он сегодня в таком жесостоянии?

– Мне все равно.

– Разумеется! Тебе настолько все равно, что ты даже небеспокоишься об орудии производства. – Таня посмотрела на неевопросительно, и Белинда пояснила: – О физиономии своей, я имею в виду. Вот какты сейчас поедешь?

– Не знаю, – промямлила Таня. – Что-нибудьпридумаю.

– Тебе ведь предлагают не роль Марфушеньки-душеньки,которая только к финалу превращается в принцессу. Ты с самого начала должнабыть конфеткой, чтобы соблазнить… кого ты там должна соблазнить?

– Мужа главной героини. Миллионера и красавчика.

– Вот видишь. А сейчас на тебя не клюнет дажеслабовидящий сторож консервного завода.

– Не ругай меня. На самом деле я решила не участвоватьв пробах.

– С какой это стати? – спросила Белинда, облизываяпальцы.

Ногти у нее были длинными и крепкими. Ярко-красный лаксимволизировал женское господство над миром вещей, с которым Белинда находиласьв состоянии непрекращающейся войны. Благодаря оптимизму, упорству и дерзостикаждое дело эта энергичная женщина доводила до конца, однако в ходе боевыхдействий часто несла невосполнимые потери. Она азартно мыла посуду, но при этомобязательно разбивала чашку. О сумку старушки-соседки, поднятую к лифту, рвалановые чулки. В ее руках разваливались кофемолки и мобильные телефоны. Из зонтоввылетали спицы, а в застежки-«молнии» попадали шарфы и воротники. ОднакоБелинда не верила в неудачи и вела себя, как полководец – отдавая распоряжения,исправляя, починяя и зашивая. Зато в профессии ей не было равных. В гримерке унее царил идеальный порядок. Все вещи здесь были приручены и благоговели передсвоей хозяйкой.