– Пойдем смотреть альбом, – пригласила оназаговорщицки. – Что они там наснимали?

– За отпуск? – спросил я.

– Ну что ты, отпускные давно пересмотрели! Они на тойнеделе к Симовичам ездили в их загородный дом! Шашлыки жарили, по лесу бегали…Посмотрим, кто с кем бегал и в какой позе…

Она хихикнула, я предположил:

– Думаю, не все старались попадать в объектив. ЕслиСимович в самом деле шишка.

– А вот посмотрим, посмотрим…

Я пошел за ней, но остановился в дверном проеме. Татьяна иженщина, имя которой я не запомнил, хоть и знакомили, сидя на диване вгостиной, с жаром обсуждают, кто и куда поедет в этом сезоне от-ды-хать. Непросто отдыхать, а то ли с прописной буквы, то ли вразбивку, но это слово у нихвыговаривается, как в Индии говорят о священных коровах, Индре и шестигрудойЛакшми. И хотя сейчас конец апреля, хоть и рекордно жаркий, до отпусков ещемесяца три, но уже покупают кремы для юга, примеряют странно сузившиесякупальники и решают, что в этом сезоне пора взять на размер больше. А то и надва, с чего себя мучить диетами? Один раз живем, надо жить в свое удовольствие.

Ольга села к ним на диван, на коленях Татьяны разместилсяогромный глянцевый альбом. Не только обложка отсвечивает жидким стеклом, но всестраницы глянцевые, заполненные изумительно красочными фотографиями отелей,стоянок для автомобилей, полос пляжа, накрытых столов с экзотическими блюдами идорогими винами. Я не видел, чтобы хоть один Эрмитаж или Лувр был издан такроскошно, хотя, если честно, мне эти нотр-дамы до лампочки, это я так, изчувства справедливости, как говорят, хотя на самом деле из понятного ехидства.

– А вот здесь мы были! – заговорила Ольга ликующеи ткнула пальчиком, унизанным множеством колец, в глянец. – Не совсем вэтом месте, а левее, но все равно на этом побережье!

– И я была на Средиземном, – ревниво вставилаТатьяна. – Чудесно, надо сказать!.. Мы в восторге. Все элегантно, клоповнет, горячая вода всегда, представляете? Когда ни поверни кран – вода!.. Как унас в Москве. А какие слуги вежливые! Все улыбаются, улыбаются, улыбаются. Каку них эти мордовые мускулы не болят… Или им специальную пластическую операциюделают, чтобы улыбались?.. А какое море!.. Какое солнце!

Шлепнув меня по заднице, в комнату прошла Лариска, женщиныпосмотрели на нее ревниво-оценивающе, взгляды тут же погасли. Лариска селавозле них на подлокотник дивана, так можно изогнуться красивее, линия высокойгруди становится такой вызывающей, что трудно отвести взгляд.

– Мы были в Египте, – сообщила она, – Генасовсем сгорел! Шкура снималась лоскутами, представляете?.. А он смуглый отприроды, а таким обгореть – надо постараться.

Кто такой Гена, подумал я рассеянно и, конечно, беззлобно.Явно что-то одноразовое, как шприц. Лариска из тех, кто голову не теряет. Мы снею больше приятели, чем сексуальные партнеры. Я не из тех, с кем она захотелабы связать судьбу чуть крепче, чем мы уже есть: ей нужен богатый спонсор, а яхоть и простой сетевой админ киноконцертного центра, а также программер ихнехитрых требований, для более близких отношений предпочел бы девушку, какговорится, поприличнее. Не певичку, что озабочена, как бы еще эффектнеепоказать публике сиськи.

Вслед за Лариской притащились те два типа, что школьныеприятели Люши. Сдержанно-раскованные в манерах, каждым движением напоминающие,что они чиновники не самого низкого звена и что с удовольствием бы расслабилисьпо самой полной, если тут соблюдается секретность.

Пришел солидный и немногословный Константин с женойВалентиной, та подсела на диван к Ольге и Татьяне, а незапомнившаяся женщинаухватилась за пультик и начала перебирать каналы, приговаривая: «Это у насесть… И этот… и этот есть… ага, и этот…»

Татьяна, посмотрев пару минут на снимки, заскучала, подняласьи ходила из комнаты в комнату, загадочно улыбаясь и покачивая широкими бедрами.Ноги у нее длинные, хоть и чуточку полноватые, но красивой формы зрелойженщины, когда так и хочется куснуть хотя бы за тугую голень.

Она одевается по последней моде: в короткой юбчонке и,конечно, без трусиков. В последнее время это стало самым писком. К обтягивающимполупрозрачным майкам глаза уже привыкли, глубокие декольте перестали казатьсячем-то со времен пушкинских дам-с, остались только юбчонки, что не закрываютягодицы целиком, а только верхнюю половину.

Конечно, при малейшем наклоне все, кто сзади, видят, какогоцвета ее трусики. Это, конечно, любопытно, тем более что женщины для таких вотлюбителей… а они, если честно, мы все… тут же придумали стринги, которые и нетрусики даже, а какие-то символические ниточки. Но самые сметливые тут же сталивообще обходиться и без стрингов, тем самым на полкорпуса опередив соперниц, аженщины – все одна другой соперницы, даже близкие подруги.

Татьяна остановилась у окна, но не осталась торчать столбом,а наклонилась, опершись локтями о подоконник. Короткая юбочка задралась,обнажив тугие ягодицы. Не знаю, как она этого добивается и в какую суммувлетает, но ни следа целлюлита, кожа чистая, гладкая, словно два гигантских очищенныхот кожуры яйца.

Мужчины заинтересованно начали присматриваться, но Татьянавыпрямилась, спина прямая, крикнула в дальнюю комнату:

– Василиса, а где те фото с пикника, что ты показывала?

– Диск наверху, – донесся голос хозяйки. – Вспальне… Нужен?

– Да, там интересные моменты…

– Могу принести.

Татьяна сказала живо:

– Нет-нет, ты такой чудесный салат готовишь! Я самапринесу.

– Я схожу принесу, – предложила Ольга.

– Досмотри альбом, – предложила Татьянавесело. – А я мигом!

Ольга фыркнула, незнакомая женщина поморщилась, толькомужчины разом приободрились. Константин взял было пульт, но забыл щелкатькнопками, а смотрел на Татьяну очень заинтересованно. Лариска взглянула наменя, но, боюсь, на моем лице такое же выражение, что и у других мужчин, Ларискатолько мягко улыбнулась, она из мира шоу-бизнеса, где в порядке вещей то, что вбыту пока что считается ух как круто.

У Люши квартира двухэтажная: такие то бросают строить, тоначинают снова. Спальни, туалет и ванная на втором этаже, а здесь гостиная, кабинети, конечно, туалет и ванная комната для гостей.

Татьяна начала восхождение на второй этаж. Перила ажурные,уже на пятой ступеньке мы увидели ее пышные ягодицы и, главное, вздутые половыегубы. Татьяна чуть замедлила шаг, задницу чуть подала назад и ноги началаставить на ступеньки не так уж близко одна к другой, чтобы между нимиприоткрылось, и высунулся красный дразнящий язычок, распухший и влажный.

Люшины однокашники шумно вздохнули, а Константин ухватилсяобеими руками за свою промежность, простонал, закатывая глаза. Валентинаспросила язвительно: