Дождь усилился. Несколько крупных капель упало Руслану заворотник, и он, словно очнувшись, молниеносным движением раскрыл над головойзонт, который до сих пор держал в руке. Зонт был большой, с глубоким куполом, иРуслан с Настей невольно придвинулись поближе друг к другу. Он глянул посторонам и посмотрел на затянутое тучами небо, посмотрел так, словно только чтовышел на улицу и прикидывал: попадет ли под ливень? Затем Руслан нахмурился,брови его сдвинулись – он напряженно размышлял. Наконец взглянул Насте прямо вглаза и спросил:

– Почему ты решила, девочка моя, что в твоих бедахвиновен злой рок, а не какой-нибудь злой человек? Возможно, у тебя есть враг?Враг, который хочет сделать тебя несчастной?

* * *

– Это и в самом деле страшная история, – сказалаНастя, немного смущаясь оттого, что оказалась в центре внимания.

На нее с интересом смотрели целых пять пар глаз. Онисобрались все – Бессонов, который начал дело, заинтригованная ВероникаМатвеевна, улыбчивый Таганов и вальяжный Пучков. Руслан тоже присутствовал.Руслан, который привык быстро решать любые проблемы с помощью денег. Деловой,прагматичный, почти мгновенно отбросивший версию о проклятии, он смотрел наНастю с сознанием своего мужского превосходства. И было совершенно очевидно: онсчитал Настину историю мифом и намеревался доказать это. С помощью детективов,разумеется.

Во время Настиного рассказа диктофон, стоящий в центрестола, крутил и крутил пленку, фиксируя все подробности, даты и имена.

– Это может быть ее враг, – сказал Руслан. –Он решил навсегда испортить ей жизнь. И даже, может быть, он надеется на то,что она покончит с собой.

– Вы с девятнадцати лет несчастны? – с сочувствиемспросила Вероника Матвеевна, которая любила все подлинное – слезы,драгоценности и в том числе мелодраматические истории.

– Вернее сказать, запугана. – Настя едва заметноулыбнулась ей.

Пучков скреб подбородок и задал более существенный вопрос:

– Скажите, а когда вы впервые услышали историю своейпрабабушки? Про ротмистра, бегство из-под венца… И от кого именно?

– От бабушек, разумеется, – удивиласьНастя. – А вот когда? Я уж и не помню. Мне кажется, я знаю ее смладенчества.

– Ей дали негативные психологические установки, –авторитетно заявил Руслан. – Настя росла с убеждением, что трагедияобязательно произойдет.

– Думаешь, это мое биополе? – насмешливопроговорила девушка.

– А, собственно, какова наша задача? – подал голосСтас Бессонов. – Спрашивая, он глядел на Руслана, как на инициатора всегопроисходящего.

– Собрать максимум информации, чтобы верно оценитьситуацию. Я имею в виду и непосредственно проклятие, и в особенности по-следниетри несчастья с Настиными… гм… женихами.

– Вы ознакомились с нашими тарифами? – вкрадчивоспросил Пучков.

Вероника Матвеевна усмехнулась. При Насте Руслан, конечноже, не станет мелочиться. У него наверняка есть возможность оплатить подобноерасследование. Она, как всегда, оказалась права. Шеф увел дорогого клиента ксебе в кабинет, а Стас пересел поближе к Насте. Впрочем, он называл ееАнастасией – она сама так представилась.

Когда Руслан Фадеев, закрывая зонт, только переступил порогагентства, она неожиданно выскользнула из-за его спины, такая тоненькая, срастрепавшейся прической. Волосы над ее лбом от влаги закрутились в крошечныеколечки; серые же глаза глядели хмуро – цветом и выражением они напоминали небоза окнами.

– Анастасия, – негромко сказала она, протягиваяруку.

Сегодня почему-то всем в агентстве, даже Пучкову, захотелосьпоручкаться с клиентами. Когда очередь дошла до Стаса, он с трудом удержался,чтобы не поднести к губам холодную Настину ручку и не подышать на нее,согревая. Но Стас вовремя взглянул на Фадеева и подумал: он достаточно красивдля такой девушки, вот пусть и заботится о ее руках.

Наконец Вероника Матвеевна отправилась варить кофе, СашаТаганов полетел отвечать на телефонный звонок, и Стас с Настей осталисьнаедине. Он придвинул к ней большой блокнот и ручку. Попросил:

– Напишите, пожалуйста, коротенькие справочки покаждому персонажу дела.

– Начиная с прабабушки? – Настя подняла на негоглаза, но Стас с честью выдержал взгляд в упор.

– Да, с прабабушки.

И Настя не догадалась, что волнует его. Она казалась емусовершенно очаровательной. Потрясающей. Это было как наваждение. Егонаваждение. Любвеобильный Таганов, например, не особенно-то и напрягся. Шефограничился тем, что один раз выразил свои чувства, вскинув брови в немомвосхищении. Для них Анастасия – просто красивая женщина, не более того.

Стас сидел и смотрел, как она пишет, держа ручку длиннымифарфоровыми пальцами с короткими ногтями, покрытыми светлым перламутром.Смотрел, как чуть-чуть наклоняет голову к плечу, заправляя за ухо то и делопадающую на глаза прядь. Почему-то он вспомнил вдруг свою институтскую подружкуЛеру Михайлову, помешанную на Роберте Рэдфорде. Увидев фотографии или афиши сего изображением, она начинала тихонько повизгивать, точно болонка впредвкушении прогулки. Она таскала Стаса на все фильмы с его участием и моглапросидеть в зале полтора часа, прижав к груди руки, словно в молитве. Стас посмеивалсянад ней и немножко ревновал. «Ты думаешь, я сентиментальная дура с мозгамичетырнадцатилетней фанатки? – смеялась Лера. – Ошибаешься! Ядостаточно взрослая, эрудированная и весьма практичная особа. Но когда я вижуна экране Рэдфорда, в моем организме происходит какая-то химическая реакция.Или даже мистический процесс».

Сейчас в организме Стаса происходил тот самый мистическийпроцесс, о котором ему говорила в свое время Лера. Да, теперь-то он понял, чтоона имела в виду! Каждое движение Анастасии вызывало у Стаса болезненно-сладкоетомление. Словно какой-то чертик забрался к нему в нутро и началбезобразничать, отчего сердце то замирало, то подскакивало, и всякие разныестранные ощущения переполняли его до самой макушки.

Мистический процесс был грубо прерван появлением Фадеева.

– Я уже заканчиваю, – сказала Анастасия и,протянув Стасу лист, почему-то нахмурилась. – В случае чего, у вас естьмой телефон.

Стас тотчас решил, что сегодня же выучит его наизусть. Когдаклиенты вышли и дверь за ними с мягким чавканьем захлопнулась, ВероникаМатвеевна мгновенно придвинула к нему чашку с черным кофе. Волевым усилием Стасотвел глаза от двери и рассеянно улыбнулся. Проницательная Вероника Матвеевнаего странную улыбочку осудила.

– Стасик, – вкрадчиво проговорила она, – тебядома кое-кто ждет.

– Как будто я могу забыть, – пробормотал Стас,нахохлившись.

Дома его и в самом деле ждала жена – дама, которой онкогда-то предложил руку. Правда, сердце оставил себе. Возникший дискомфорт вотношениях до сих пор не особо его волновал.