– Она вчера отравилась, – неожиданно заявилаСветлана. – Я к ней утром зашла, а ей плохо, она сказала: «Голова сильнокружится».

Катя покачала головой.

– Светлана, причешись! Где твоя вторая заколка? С однойты выглядишь растрепанной!

– Я ее потеряла, – призналась Света.

Катя сдвинула брови, потом встала и вышла из столовой.Василий Олегович завел громкую беседу с Зарецким, жена ученого начала строитьглазки главному художнику, официант приволок очередной кофейник, а я,дождавшись момента, когда присутствующие увлекутся разговорами, тихоньковыскользнула в коридор и поторопилась в свою каюту. Почему-то очень захотелосьпринять душ.

Ванная комната, примыкавшая к спальне, оказалась неожиданнобольшой, в ней висело много полотенец вкупе с четырьмя халатами.

Я постояла под струями воды, потом завернулась в полотенце истала расчесывать волосы. Наверное, зря я согласилась принять участие впоездке, меньше всего мне нравится в чужом пиру похмелье. Что за странная идеяпришла в голову Василию Олеговичу? Если его фирма никогда не устраивалакорпоративных мероприятий, на которые сотрудников зовут семьями, то зачемсейчас стихийно разжигать дружбу?

– Надо срочно вызвать бригаду! – неожиданнораздался голос Юры.

Сначала мне показалось: пока я мылась, Шумаков вошел вкомнату. Поэтому я высунулась из ванной, хотела спросить, о чем он ведет речь,и увидела, что в каюте пусто.

– Может, все обойдется? – воскликнул ВасилийОлегович. – Не хочу бросать дело. Вероятно, Лиза просто потеряла сознание.

– Неужели вы ничего не поняли? – сухо сказалЮра. – Немедленно соединитесь с берегом.

И тут я сообразила: очевидно, впритык к нашей ваннойприлегает еще одна комната, ванная рассчитана на две каюты, вон дверь. Я нажалана ручку и увидела пустую, похоже, никем не занятую спальню. Значит, Шумаков иСамойлов беседуют в коридоре. Я вернулась в ванную. Кондитер показался мнеслегка испуганным.

– Что делать? – задал он классический вопрос.

– Немедленно причалить и вызвать на набережную«Скорую», – ответил Юра.

– Мне необходимо докопаться до истины, – невпопадзаявил Самойлов.

– Лучше поменять планы, – решительно предложилЮра.

– Это невозможно!

Василий Олегович что-то неразборчиво забормотал, я вошла вспальню и легла на кровать. Нехорошее предчувствие тихо вползло в душу. Возниквопрос: почему Юра зовет родного дядю на «вы»? По какой причине директорфабрики носит фамилию Самойлов, а мой приятель – Шумаков?

Дверь в коридор дернулась, потом раздался стук.

– Кто там? – на всякий случай спросила я.

– Юра, – ответил мужской голос.

Я встала и распахнула створку.

– Я не запирала! Похоже, замок сам заблокировался.

Шумаков подергал туда-сюда ручку и сказал:

– Замок заедает! Ерунда! Я видел доску с запаснымиключами, отопрем, если не сработает!

– Не разделяю твоего оптимизма, – фыркнулая. – Если на круизном теплоходе не работает замок в каюте, то и в моторемогут обнаружиться неполадки!

– У тебя плохое настроение? Голова болит? –заботливо осведомился Юра. – Что ты предпочитаешь: растворимый аспирин илицитрамон?

– Почему ты Шумаков, а твой дядя Самойлов? –задала я вертевшийся на кончике языка вопрос.

Юра сел на край кровати.

– Василий Олегович – брат моей матери, та сталаШумаковой, когда вышла замуж.

Я испытала большое облегчение, а потом досаду: самой следовалододуматься до элементарно простого ответа.

– Так аспирин или цитрамон? – спросил Юра. –Правда, таблетки и растворы не всегда эффективны. Я знаю лишь одно стопроцентносрабатывающее средство от мигрени, но ты не согласишься его принять.

Меня в секунду охватило любопытство.

– Какое?

– Гильотина, – сообщил Юра. – Нет головы –нет проблемы.

– Слишком радикально, – оценила я егопредложение, – обойдусь аспирином. Что случилось?

– Где? – прикинулся дурачком Шумаков.

– У Василия Олеговича, – терпеливо ответила я.

– Дядя без всяких происшествий пошел в каюту, –лихо солгал Шумаков.

Я потрогала мокрые волосы.

– Я слышала вашу беседу, опрометчиво болтать вкоридоре.

Юра быстро заморгал, а я спросила:

– Кому-то плохо? Кстати, почему на людях племянник«тыкает» дядюшке, а оставшись с ним наедине, переходит на «вы»? Обычно бываетнаоборот.

Юра вытянулся на койке.

– Может, нам не стоит тратить время на обсуждениевсяких глупостей? Скоро теплоход причалит к городку Паново, пойдем, погуляем?

– Вроде остановку обещали после обеда, – напомнилая.

– Василий передумал, – улыбнулся Юрасик. –Вспомнил, что в Паново открыт замечательный рынок народных ремесел, местечкославится своими лоскутными одеялами.

– Наверное, там и больница есть, – воскликнулая. – Бьюсь об заклад, когда гости во главе с Василием Олеговичем поспешатза пледами из тряпочных обрезков, ты останешься на борту и поможешь запихнуть вмашину «Скорой помощи» носилки с бедной Лизой. Что случилось с воспитанницейприюта, и как ты собирался вытурить меня на рынок одну?

Юра хлопнул ладонью по покрывалу:

– Ну, извини.

– Ничего, ври, пока врется, – пожала яплечами. – В первый раз это прощается, но знай: я не стану иметь дело спрофессиональным лгуном. Либо ты говоришь мне правду, либо до свидания.

– Я не имел права нарушить тайну клиента, –смутился Юра. – Но Василию сразу сказал: «Вилка умная, интуитивная, лучшеработать с ней в паре».

– Понятненько, – процедила я. – Самойлов тебевовсе не дядя.

– Я знаю Василия Олеговича с младенчества, –заворковал Шумаков. – Он наш сосед по даче, я с его сыном на велике гонял.Отказать не смог.

– Хорошо, – пожала я плечами. – Дальше можешьне продолжать.

– Давай объясню…