Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Придя к выводу, что не могу сделать это место защищённее, я обернулся. Я видел, что в этот раз что-то с пришествием нового тела демона идёт не так, но не мог себе объяснить, что именно. Не до конца сформировавшаяся плоть, всё ещё источающая мягкое успокаивающее сияние, тянула к кому-то из нас руки, и я молча наблюдал, как Сайхмар прочёл совершенно точно это взывающее к помощи движение и подал руку. Я видел, как он держит и тянет к себе свет. Неудержимую, несуществующую в физическом мире субстанцию, эфемерную настолько же, как утекающее сквозь пальцы время. Но он держал. Я понимал, что это своего рода сражение, и я ничем не могу помочь. Что Сайхмару противостоит сейчас чёрное страшное механическое облако, алчно поднявшееся в небо за стенами ангара и желающее заполучить наши жизни. Я прижался к двери спиной. Сайхмар рванул на себя, и Хозяин Луны закончил формирование, жадно хватая ртом воздух.
Время истекло.
Ударило в бок. Ветер. Как молотом.
Я понял, что это очередной перепад давления, выдувавший отсюда во внешний мир кислород. Как тот, что случился перед падением звезды.
И ещё я понял, что теперь мы свободны.
– Это очень неприятное явление, – прокомментировал Хозяин Луны, а Сайхмар хлопнул его по спине одобряюще.
– Когда врозь – не машина.
– Когда вместе – все живы, – отозвался демон, открыв этим самым мне вторую часть знакомой исключительно со слов Сайхмара пословицы. – Они почти получили меня…
Двигаясь свободно и наслаждаясь схлынувшим напряжением, Сайхмар подошёл ко мне и вернул часы. Разумеется, с его стороны не последовало ни единого комментария на эту тему, и я знал, что в будущем мы не станем это обсуждать.
Хозяин Луны отобрал у меня рюкзак, забрал из него свою одежду и вернул назад. Мы с Сайхмаром сменили фильтры в дыхательных масках.
После всех этих призванных скомпенсировать стресс действий я почувствовал, что отдохнул достаточно, для того чтобы внимательно оглядеться. Мы оказались внутри стандартного ангара для поездов. Здесь находились три белые паромотрисы.
Хозяин Луны отошёл в сторону и углубился в чтение документов за столом дежурного. Двигался он с великой осторожностью даже по собственным меркам: старая бумага хранилась в плохих условиях и теперь буквально расползалась на глазах.
Я отметил, что демон в этот раз избегает открытого диалога. Отметив это в голове, я вернулся к осмотру помещения.
Одна из двух паромотрис оказалась мертва – ясно даже на первый взгляд: обшивка истрескалась и просела внутрь, каркасная основа обнажилась, внутренние механизмы уничтожила коррозия.
Я осторожно двинулся вдоль помещения, разглядывая его. Сайхмар зашёл внутрь одного из вагонов. Это действие придало мне уверенности в том, что паромотриса жива. Значит, мы, возможно, двинемся дальше.
Хозяин Луны оторвался от бумаг и направился в другой конец ангара, цепляя на ходу найденный здесь же пояс с инструментами.
Мир ненадолго подёрнулся у меня перед глазами неприятной пеленой. К горлу подступила тошнота воскрешённым в воспоминаниях вкусом крепкого алкоголя, и я вынужденно сел, а затем и лёг на пол, для того чтобы восстановить контроль. Сердце пульсировало сильно, отдаваясь в ушах. Голова начала кружиться, и, чтобы исключить ошибки в оперировании собой, я прикрыл глаза.
– Ну что, все уже соскучились по моей болтовне? – уточнил из другого конца помещения Хозяин Луны.
Я вовсе не испытывал обозначенных им эмоций. И, понимая, что не смогу в ближайшее время быть полезен, дал себе немного расслабиться. Я не заметил, как уснул, но отдыхал недолго. Примерно через двадцать минут меня потеребил за плечо Хозяин Луны. Он сразу поспешил с новостями:
– Толкающий паровой двигатель в порядке, но это не новость. Новости всего две, и они не обнадёживают: во-первых, все паромотрисы мертвы, а во-вторых, хотя мы и находимся на правильной стороне вокзала, отсюда нет путей, способных доставить нас в сторону центра долин, а значит, мы не можем вернуться к грузу, если стартуем отсюда. Нужно перебираться на другую сторону станции, и, боюсь, не по железной дороге. Придётся идти пешком.
– Сообщите о природе явления, что мы только что наблюдали, – попросил я, ещё прежде чем подняться.
– О чём именно ты говоришь? – беспечно уточнил демон, собираясь при этом заняться своими делами и надеясь, что кто-то из нас сменит тему и вопрос потеряется.
Я поймал себя на мысленном желании надавить на него и в этот же момент понял, что это именно та рефлекторная реакция, что он от меня и добивается, и её мне, возможно, не стоит допускать. Таким образом, одновременно я хотел и не хотел задавать уточняющий вопрос. Для того чтобы выйти из этой эмоциональной ловушки, я, прежде чем уточнить вопрос, проанализировал, действительно ли я хотел бы получить на него ответ, и произнёс вслух:
– Об облаке насыщенной войры.
– Мелкие механизмы войры поднялись в воздух из-за разницы давления перед воздушным ударом. Это очень опасно для вас, – отозвался демон и поспешил пропасть из виду где-то среди остатков паромотрис.
Я видел, что Сайхмар не обращает внимания ни на него, ни наш разговор и занимается чем-то с механизмами одного из вагонов.
Я принял решение надавить на демона ещё раз:
– Расскажите о воспоминаниях, пережитых нами. Они возникли спонтанно и несли в себе опасность.
– Наверное, войра хваталась за ваши родные камни и тянула к себе энергию. В таком случае камни проявляют эмпатию, и в мозгу это выражается как спонтанно возникающие яркие воспоминания. Это действительно нехорошо, истощает силы, и даже может убить. Я беспокоился за вас.
– Её целью были не мы, а вы. Что именно она желала получить?
Демон замедлился, расправил плечи и вздохнул, поставив руки на пояс. Он ответил спокойно и даже несколько устало:
– Ничего. Она просто хотела жить, Риррит. Это является основной целью не-живых организмов. Просто жить.
– Вы уходите от вопроса.
– Нет, – отозвался он и снова показался мне на глаза, – просто ты неправильно его задаёшь. Эта войра насыщалась бесконтрольно слишком долго, чтобы не получить неких зачатков коллективного разума, какой есть и в вашей бригаде, к слову сказать. Но эти миллионы микроскопических механизмов развились уже достаточно сильно, для того чтобы понимать всю глубину своей беззащитности перед миром и мстить ему за это. У них нет цели. Нет души или кровной связи с будущим этого мира, нет ликры. Они не-живые, но хотят стать живыми
