или, по крайней мере, мимикрировать под живых достаточно убедительно, чтобы никто их не трогал. Для этого им не помешал бы демон-хранитель, заточенный под заботу о механике и достаточно развитый для того, чтобы компенсировать их собственную… неполноценность.

Продолжая диалог, я поднялся на ноги и направился к той паромотрисе, о ком сейчас заботился Сайхмар:

– Я думал, что вы несамостоятельное по отношению к Луне существо.

– Ну, обозвал так обозвал, – отозвался беззлобно мастер Луны. – Конечно, ты правильно думал, но с каждым мгновением, что я провожу вдали от Луны, ей всё проще кинуть меня и сделать себе нового демона. Вы, живые, отлично умеете создавать собственных демонов. Но… смогу ли я существовать после этого? И даже сменить домен? Я не хотел бы этого знать, потому что не желаю даже подумать о той боли, что буду испытывать, понимая всю глубину не-жизни этого агрессивного и бессмысленного конгломерата, только что пытавшегося меня… перенанять. Я не хочу никогда испытывать за них их боль, что я никогда не смогу им объяснить. Ты… хотя бы примерно понимаешь, о чём я говорю?

Я оглядел паромотрису:

– Нет.

Сайхмар позвал нас, издав серию щёлкающих звуков, передававших его крайнюю увлечённость предметом нынешних занятий и желание поделиться ими. Мы подошли. Он показал механизм, с кем до этого работал, и карту, добытую им ранее.

Я абсолютно точно понял, что мой коллега предлагает стартовать на этом транспорте и забраться настолько далеко, насколько позволят ещё работающие внешние двигатели, а там пересесть в другой вагончик.

Сайхмар что-то тихо сказал, обращаясь к Хозяину Луны, тот отдал знак отрицания и поспешил вернуться к занимавшим его до этого делам.

Я заметил, что Сайхмар недоволен этой реакцией, и поэтому решил всё для себя разъяснить:

– Что именно вас не удовлетворяет в предложенном Сайхмаром решении?

– Полное отсутствие расчётов к нему. Оттолкнувшись раз, мы сможем разве что дёрнуть за стоп-кран, а другого контроля у нас нет и не будет: мы не можем точно предугадать скорость, которую придаст паромотрисе двигатель; мы не знаем точного пути – какие сейчас впереди нас переведены стрелки; не представляем, где находятся остальные вагоны… ничего! Это всё равно что совершать прыжок веры…

– Вы этого требуете от нас постоянно.

– …В жерло вулкана. Можно верить во что угодно, пока летишь, но внизу-то всё равно лава. Я боюсь контактировать со здешней колонией насыщенной войры, но, если мы пойдём пешком искать новое место для старта, контроль происходящего останется за мной.

Я принял решение:

– Мы последуем выбору Сайхмара. Вы вольны поступать по своему желанию.

Он обернулся ко мне. Судя по мимике лица – собрался спорить, но почему-то остыл и не сказал ни слова против. А вместо этого, потеряв запал, тихо попросил:

– Обещай не дать мне умереть слишком далеко от тебя.

Во взгляде демона в противоречие его тону не содержалось просьбы, но он смотрел словно куда-то внутрь моей души.

Отвечать я не стал. Вместо этого отвернулся и занялся своими делами. Он тихо поблагодарил меня в спину.

Через несколько десятков минут мы подготовились к отправлению и вошли внутрь вагона.

Здесь, в обветшалых его интерьерах, и раньше выглядевших весьма аскетично, я не испытывал той светлой торжественной печали или чувства благодарности, что переживал, глядя на мёртвую механику в последнее время. Грусть. Чувство жалости. Сожаление об ушедшем маленьком чуде, но не более того.

Я ожидал сильного толчка в начале движения, но тронулись мы совсем мягко, скорость возрастала постепенно. Вагончик паромотрисы двигался ровно, когда мы выбрались из депо и начали следование по бесконечной стальной паутине железных дорог. Основную скорость нам придал автоматический паровой двигатель при заходе на первый железнодорожный мост из огромного количества тех, что нам оставалось пройти.

– Это был последний внешний двигатель, – поделился со мной информацией демон, когда мы наконец почувствовали толчок, – больше мы ничего не можем контролировать.

Вскарабкавшись наверх, паромотриса вместе с нами на борту нырнула в туман. Он снова окутал нас, скрыв заботливо и эгоистично. Спрятал от оставленного нами позади несбыточного вокзала, над которым горело жидкое золото. В котором обустроилась смерть. Путь очень скоро поднялся, и мы увидели здание вокзала в последний раз, когда проезжали по мосту, находившемуся восточней и выше него.

За ним всё оказалось черным-черно. Теперь стало видно, что сам вестибюль открывал дорогу к небольшому городку из жилых домов и зданий мастерских, со временем выросших вокруг станции. Выросших, чтобы утонуть в чёрном всепожирающем озере войры.

Проеденные насквозь, оставшиеся без крыш, дома тянули свои скорбные остовы к нереальному небу, пульсирующему светом.

И тут что-то мелькнуло над нами. Проехало мгновенно. И, словно его и не было, скрылось в тумане. Демон быстро подошёл к стеклу и задрал голову.

– Живые паромотрисы ещё остались и курсируют здесь неподалёку, – произнёс сосредоточенно Хозяин Луны. – Вот что я подумал: если будем ловить их, то я мог бы создать перчатками воздушный рукав с повышенным сопротивлением воздуха. Это стало бы своего рода тормозом, и паромотриса могла бы здорово потерять в скорости. Конечно, это довольно опасно (как опасно вообще всё, что касается работы с давлением), но может помочь.

Я надел на ботинки найденные здесь специальные накладки с небольшими шипами, позволяющие безопаснее держаться наверху вагончиков. Металл их поверхностей не был гладким, наоборот – его рельеф также помогал держаться на нём механику.

Подготовившись, я приблизился к двери в паромотрису. Она не открывалась на петлях, как дверь в поезд, а отъезжала на полозьях вбок, поскольку повторяла сигаровидную форму основного каркаса. Подумав немного, я открыл её и, несмотря на встречный ветер, высунулся, чтобы посмотреть наверх.

Очень плотный туман и шорохи повсюду. Но это уже не страшащие перешёптывания тёмных призраков прошлого. Не искажения истин в неверном свете Луны. То, что окружало нас, теперь представлялось мне до крайней степени чистым. Возвышенным. И это переживание доверительной нежности и тепла в собственном сердце чудилось мне принадлежащим некоему сверхъявственному миру. Словно не я это чувствовал, а кто-то другой во мне.

И всё же вдохновением, каким оказался полон туман вокруг, мне захотелось поделиться с Сайхмаром. Я обдумывал эту мысль, по мере того как паромотриса карабкалась на очередной железнодорожный мост, постепенно теряя скорость первоначального толчка.

– Поскольку вагон мёртв, то он не может сам определять, когда ему нужно получать новый толчок от внешнего двигателя, а мы на такой скорости в этом бессильны, – прокомментировал Хозяин Луны. – Когда именно мы остановимся, зависит от рельефа путей, но уже сейчас можно сказать с точностью, что сделаем это мы