скрывающих самое интересное, и золотого браслета на левой руке. Густые черные волосы свисали до плеч, а такого же цвета глаза внимательно наблюдали за мной. В каждой руке она держала по короткому мечу. В храмах любви Вавилона я встречал много красивых женщин, но не припоминал таких грациозных.

— Хедж баку, — повторила она хриплым голосом и сделала приглашающий жест.

— Я не понимаю, — ответил я.

Она закатила глаза так, что только белки засверкали во тьме, а затем ответила по-аккадски:

— Белый раб.

— Я?

— Нет, я, — и засмеялась, обнажив белоснежные зубы, ярко выделяющиеся на темном лице.

— Я не раб.

— Тогда кто же ты? — она прекратила смеяться.

— Ремесленник. Саргон из Вавилона.

Она усмехнулась и бросила на песок к моим ногам один из клинков:

— Защищайся, Саргон из Вавилона.

Я изумленно уставился на меч, затем перевел взгляд на нее:

— Что?

— Защищайся, — нетерпеливо повторила она.

— Не понимаю…

Она презрительно фыркнула и мотнула головой. Ее пышные локоны взмыли вверх.

— Похоже, боги обделили тебя мозгами.

Проглотив этот укол, я медленно произнес:

— Я никогда не держал в руках оружие.

Она вновь залилась звонким смехом, а затем ответила:

— Придется. Выбора у тебя нет.

— Могу я хоть узнать твое имя перед тем, как меня проткнут мечом? И на каком языке ты ко мне обратилась?

Она окинула меня изучающим взглядом:

— Я Бастет. И это египетский язык.

Я вскинул брови:

— Интересно… Я слышал, как Египет называют Черной землей, но не знал, что жители тоже черные.

— Я нубийка, — слегка нахмурившись, ответила Бастет, — хватит болтать, приступай.

Она встала в защитную стойку, отставив назад левую ногу и держа правую руку с мечом перед собой острием ко мне. Я вздохнул и наклонился за клинком. В тот момент, когда мои пальцы уже готовы были сомкнуться на рукояти, я вдруг вспомнил бой Тегим-апала и Эмеку-Имбару. Как первый, взяв меч в левую руку, сделал обманный выпад, чуть не проткнув командира отряда городских стражников. Я решил, а почему бы не попробовать? Терять-то нечего. И, взяв клинок в левую руку, выпрямился.

— Ты что, левша? — спросила Бастет.

— Это проблема?

— Ничуть. Я одинаково владею обеими руками.

Я хмыкнул и начал медленно подходить к ней. Бастет внимательно следила за моими движениями. Мысленно воздав молитву богам, я начал делать выпад, целясь в шею. Бастет моментально среагировала и хотела отбить удар. У нее была потрясающая реакция. Если бы я только собирался попасть ей в шею. Но нет. Стараясь повторить хитрый прием ассирийца, в последний момент увел руку вниз, так что клинок Бастет лишь рассек воздух, а уже в следующий миг кончик моего меча коснулся ее кожи под правым соском. Нубийка застыла, удивленно смотря мне прямо в глаза.

— Ты солгал! — выдохнула она.

— В чем именно? — улыбаясь, спросил я. Ее реакция вызывала у меня бурю восторга.

— Что ты никогда не держал в руках меч. Где научился этому движению?

— У одного ассирийца, — я опустил клинок, — и я не солгал. Я видел этот прием только один раз и со стороны.

Бастет продолжала недоверчиво смотреть на меня.

— Я победил?

— Не обольщайся, — высокомерно вскинув голову, ответила она. Ее волосы красивыми волнами легли на плечи, — в следующий раз не надейся на мою недооценку.

— Надеюсь, следующего раза не будет, — ответил я, кидая меч. Бастет ловко поймала его в воздухе.

— Будет, — твердо ответила она, — оружие моя страсть.

— Я не подходящий партнер.

— Это уж мне решать. Иногда полезно потренироваться на новичках. Выпустить пар.

— Используй мешок с соломой для такого случая. Есть шанс, что мне ты выпустишь кишки.

Лицо Бастет разгладилось. Она улыбнулась:

— Я обязана поквитаться с тобой, но не переживай. Жить будешь.

Я обреченно взмахнул руками:

— Ты хоть понимаешь, что это нечестно?

— Да.

— И?

— Это не изменит моего решения.

— И ты ждала меня в надежде, что я смогу потренироваться с тобой?

Она пожала плечами:

— Почему нет? Никто не может оказать мне достойного сопротивления. Я надеялась, что незнакомец из пустыни окажется воином, учитывая его сильные руки, — она указала на них кончиком одного из мечей. — К тому же, я недавно вернулась с разведки и ужасно устала. А орудуя клинками я расслабляюсь. По крайней мере, мое Ка[2].

— Так ты и есть разведчица Азамата? — изумленно спросил я.

— Верно, — утвердительно кивнула она, — в основном этим занимаюсь я. Почему ты спрашиваешь?

— Потому, что ты моя рабыня, — весело произнес я и тут же поплатился за свой язык.

Реакция Бастет была мгновенной. Я не успел и глазом моргнуть, как она преодолела расстояние между нами и, поставив подножку, повалила на песок. Я почувствовал, как ее рука схватила меня за волосы и вдавила лицом в землю. Мелкие песчинки быстро стали забиваться в нос. Нечем было дышать.

«Не так я рассчитывал закончить свои дни».

Когда же в голове начали звенеть колокола, а легкие готовы были разорваться от нехватки воздуха Бастет, наконец, отпустила меня. Я сел, пытаясь сплюнуть налипший песок и отдышаться. Как только мне это удалось, я ощутил холодное лезвие меча, приставленное к горлу.

Голос нубийки зашептал мне на ухо:

— Никогда. Слышишь, никогда не повторяй слово «рабыня» в моем присутствии. Иначе я сразу устрою тебе быструю встречу с Анубисом[2]. Я не твоя рабыня. И ничья кого-либо еще. Понятно?

— Да, — прохрипел я, — прости, ты