Неизвестно, как долго был заброшен замок, но слой пыли, покрывавший все поверхности в громадном и гулком помещении, именуемом здесь кухней, просто потрясал.

Пока Наташа обалдело таращилась на суровые здешние плиты (она почему-то решила, что на кухне будут печи), волки-помощники шустро натаскали откуда-то (небось со двора?) воды и… На языке Наташи завертелись словечки, связанные с Авгиевыми конюшнями и Гераклами: пока один в темпе споласкивал посуду, двое других, вооружившись мётлами, буквально швыряли по полу, благо из каменных плиток, воду, а потом бодро шуровали этими мётлами, сгоняя воду к стенам. Охваченная любопытством, Наташа, стараясь сделать это незаметно, приблизилась к ближайшей стене — и покачала головой: «Ничего себе!» Внизу стены нашлись узкие, но глубокие канавки, по которым и утекала грязная вода.

Дети тоже не оставались в стороне. Разве что Эктор сидел за отмытым столом и с удовольствием гладил кота. Так что тот после очередного пиршества, невиданного в прошлой жизни, млел ещё и от ласки мальчика. Оба сидели на скамье, в то время как обе девочки и Дима оттирали какими-то тряпками всё, что подавал им воин-посудомойщик.

Особенно удивила Наташу в этом действе Миранда. Наташа, вообще-то, ожидала, что девочка сядет рядом с Эктором и будет королевишной ожидать, когда ей всё подадут. А Миранда вовсю носилась по кухне, поспевая не только вытирать отмытые кастрюли и громадные сковороды, но и складывать их так, чтобы повару потом было удобно до них дотянуться. Она быстро бегала и к посудомойщику, и вокруг длиннейшего стола, который, по всей видимости, воплощал объединённую с кухней столовую залу, что постепенно доходило и до Наташи…

Вот и пойми Миранду — возвращалась к ней мыслями девушка. То ли она обрадовалась, что сумела сбежать от ужаснувшего её брака, то ли она дома привыкла к работе по кухне. А что? Может, дома слуг маловато было? А потому родители быстренько приучили дочь к работе по замку? Читала Наташа о таком в исторических романах. Была ещё одна крамольная мысль о причине необычной для Наташи хозяйственности Миранды. Глядя, как девочка старается постоянно держаться возле Димы, Наташа озабоченно хмурилась: надо ли предупредить мальчишку, чтобы он был осторожен в ситуации со сбежавшей невестой? Обоим ведь по тринадцать! Или Наташа предубеждена — и Миранда просто симпатизирует ему? Вот ведь, а?.. Всё и так зыбко, неустойчиво, а тут ещё за детей переживай!..

Когда помощники, занимавшиеся полом, решили, что выполнили свою первоначальную задачу, они учтиво поклонились госпоже Натали и предложили ей совместную прогулку в кладовые и ледники замка.

Вернулись из кладовой с добычей. Ледники-то существовали, но пустые. А из кладовой один из волков нёс за Наташей несколько увесистых мешочков.

В одном, как ей подтвердили, оказалась соль.

В трёх других тоже соль, но ароматизированная довольно яркими приправами из трав, корней и ягод. Наташе показалось — она узнала перец, гвоздику и, возможно, мускатный орех. Но, как объяснили волки, все эти, известные им приправы очень хороши для мяса.

Ещё в кладовой она с недоумением подумала: «А какое мясо они имеют в виду? Запечённую оленину, остатки которой они прятали в своих походных сумах? Но ведь она уже солёная! И готовая, как говорится, к употреблению!»

Однако, вернувшись на кухню и начав примеряться к плитам (топливо где брать?!) и к громадным кастрюлям и сковородам, Наташа была вынуждена прерваться.

В помещение ввалились те волки, которые не были задействованы в уборке и мытье. Двое принесли хворост, которым принялись набивать чрево плит. Наташа следила за ними, открыв рот: эти двое принесли горы топлива! Неужели они вознамерились всю эту кучу впихнуть в очаг?!

И вздрогнула, когда рядом обнаружился подошедший Аедх.

Вздрогнула, н быстро пришла в себя, чтобы с претензией спросить:

— Откуда ваши воины умеют… ну… это?

Он понял.

— В храм ордена женщины не допускаются. И у нас нет прислуги, — ответил воин-маг и замолчал, явно посчитав, что ответил полноценно.

Впрочем, так и было.

Наташа даже сумела представить себе будничную жизнь этого храма, больше похожего ещё на один замок. А внутри — казарма? И каждый воин должен обладать бытовыми навыками. Ведь волки — это, как сказали бы в её мире, мобильная боевая единица, которая часто проводит время вне привычного всем остальным людям комфорта.

Размышляя об этом обо всём, девушка окинула ищущим взглядом помещение и с тревогой не нашла Эктора. Или он с Элфридом?

— Приходил Элфрид и увёл молодых господ на второй этаж, — подтвердил её мысль Аедх, какое-то время с интересом следивший за Наташиными поисками.

— Зачем? Там тоже нужна уборка?

— Да. Там спальни для вас.

— А вы?

— Мои волки будут по очереди дежурить на крыше замка.

— Но ведь вы сказали, что здесь безопасно!

— Я говорил о замке, а не об окрестностях.

— А где будут спать ваши волки после дежурства?

— На первом этаже есть топчаны для замковой охраны.

Ещё два воина-мага, будто дождавшись, когда закончится пояснительная речь командира, вошли в помещение. И вошли они, таща довольно увесистый и тяжёлый груз. Ничего не понимая, Наташа безмолвно следила за ними… Когда воины закинули груз на край длинного стола, который будто указывал на кухонные плиты, девушка опасливо приблизилась.

— Олень, — спокойно сказал Аедх. — Волки поохотились в здешнем парке. Дичь здесь непуганая, так что мясо слегка жирное. Но нежное.

Хм. Последние две характеристики — это намёк для Наташи?

Она озадаченно покосилась на Аедха — само спокойствие!

И закралась странная мысль: он ей сочувствует, как пришелице из другого мира, а потому продолжает и чуть ли не исподтишка, и напрямую готовить к жизни в своём — то бишь в его — мире.

С припрятанным вздохом она вплотную подошла к столу с олениной. Промелькнула мысль: «Жалко животное…» И пропала.

Рассмотрев мясо, Наташа снова хмыкнула. Ей принесли не просто тушу, а тушу, разделанную на определённые куски. Исполненная благодарности, она засучила рукава джемпера, ополоснула руки, насколько смогла — хорошенько, в бадье с водой, на которую указал ей волк, занимавшийся посудой. И — взялась за приготовление ужина. Хотя внутри неё всё ещё стыло недоумение: почему — она? Когда здесь и сейчас есть те, кто умеет?

Но… глаза боятся, а руки делают!

Домашней кулинарией в своём мире она почти не занималась. Зачем? Жила одна, готовить изыски после работы не больно-то хотелось. Выпечкой занялась, когда к ней начали забегать — по её же зову — Дима с сестрёнкой. Но и тогда чаще всего в ход шли или полуфабрикаты из магазина, или уже готовые