– Мне тоже нравятся пикантные забавы, – облизнула губы Като. – Прогони служанок, от них много шума. Я хочу слышать только плеск воды и наше дыхание.

Нереус понял, что ему не позволят улизнуть. Пальцы блондинки всё ещё сжимали его член: сжимали умело, не давая ослабнуть.

Когда все невольницы ушли, в зале под куполом стало тихо.

Като отпустила геллийца и притянула к себе Виолу:

– Мы не будем спешить, дорогая… Я должна узнать тебя всю…

Брюнетка прикрыла глаза, разрешив ласкать себя без какого-либо стеснения.

Почти невинные прикосновения к волосам, шее и плечам стали дополняться горячими поцелуями.

Нереус оторопело следил за ними. Так близко, на расстоянии вытянутой руки… И так страстно, как он даже вообразить не мог, две знатные особы припадали к губам друг друга и сплетались телами.

Парень судорожно глотал ртом воздух.

Маленькая грудь Виолы оказалась очень чувствительной. Когда язычок блондинки скользил по ней, сестра Мэйо стонала в полный голос.

Като охотно разрешала молодой любовнице теребить свои крупные соски с тëмными, широкими ареолами.

Блондинка медленно оттеснила Виолу в угол, заставив прижаться спиной к груди Нереуса.

– Держи свою госпожу крепко, мальчик-раб…

Лихтиец обнял девушку за талию, чуть приподнял, ощущая, как сползает с головы парик…

Виола широко развела бедра и вся выгнулась, закричала, когда улыбающаяся Като воспользовалась её доступностью.

Пальцы блондинки двигались быстро, распаляя любовный жар.

Голова Виолы металась на плече островитянина.

И Нереус не утерпел, начал робко целовать чужую невесту.

На пике наслаждения она вновь вскрикнула и затихла.

Като отплыла и вылезла из купели:

– Непременно воспользуйся моим предложением, дорогая. Сегодня лишь прелюдия к настоящему веселью.

– Я… Я приду…

– Позаботься о своей госпоже, мальчик-раб. И передай хозяину, что я скучаю по нему. Если хочет сделать мне подарок, пусть купит кулон в форме паука с восемью жемчужными глазами. Ты хорошо запомнил мои слова?

– Да, госпожа. Кулон в форме паука с жемчужными глазами.

Она ушла, покачивая бëдрами.

Виола развернулась лицом к Нереусу, обхватила его за шею:

– Вынеси меня из воды.

Геллиец, выбравшись из купели, бережно опустил молодую госпожу на деревянный лежак.

– Укрой меня.

Раб принëс из ниши в стене сухую чистую простыню.

– Ляг рядом.

– Госпожа…

– Я знаю, о чëм ты попросишь. Хочешь снова поскорее сбежать к Мэйо.

– Он запретил мне ложиться с вами.

– Почему?

– Я не могу сказать.

– Он что… ревнует?

– Я не могу сказать.

Виола улыбнулась:

– Ты ведь слышал? Это была возбуждающая аппетит закуска. Мне не терпится попробовать основное блюдо.

Геллиец опустился на колени:

– Простите, госпожа. Я боюсь вашего гнева, но и гнева Мэйо страшусь не меньше.

– Ты можешь доставить мне удовольствие по-другому…

– Как, госпожа?

– Ртом. Умеешь?

– Нет, госпожа. Меня готовили как меченосца, не как ублажателя.

– Иди, – разрешила девушка. – Иди к брату. Достань ему паучий кулон. А ещё… Скажи Мэйо, что меня ждëт не менее славное будущее, чем его. Так напророчил Оракул. И он никогда не ошибается!

Мэйо уселся на парапет фонтана, откусив приличный кусок пирога, купленного у гуляющего по площади торговца:

– Рад за сестру. Правда, рад.

Нереус кивнул:

– Я сказал, что ты запретил мне ложиться с ней. И ушёл.

– Знаешь… – скривил губы поморец. – С каждым днëм я всë больше тебя уважаю. Нужно иметь много смелости и выдержки для такого поступка.

Геллиец упëр кулаки в мраморную плиту:

– Я люблю её. И не хочу так, скрывая чувства, словно у меня их нет.

– Можешь не верить, но я отлично понимаю всю глубину твоего негодования. И всë же рабство в некоторой степени освобождает от груза ответственности, перекладывая его на плечи хозяина, – Мэйо доел пирог и отряхнул руки. – А мои поступки – только моя ноша. И я принуждаю себя еë тащить.

– Ты примешь приглашение госпожи Като?

– Это тот случай, когда у меня нет выбора, – усмехнулся поморец. – Тоже касается и дорогого подарка. Кулон встанет в немалую сумму, но придëтся облегчить свой кошелëк.

К щекам геллийца предательски прилила краска:

– Хозяин, ты знаешь, как доставить женщине удовольствие ртом?

– Нобилям запрещено подобное непотребство. Но есть одна книга… С пояснительными картинками. Я храню еë под замком и никому не показываю. Если интересуешься…

– Нет, – выпалил Нереус.

– Точно?

– Я… Нет! Мужчина на должен о таком думать.

– Картинки довольно пикантные.

У лихтийца между лопаток заструился пот:

– Ты их разглядывал?

– В мельчайших подробностях.

– Тогда можно?..

– Угу, – кивнул Мэйо. – Мне пора возвращаться к Ливию. Как всегда, перерыв объявили на самом интересном месте. Хочу послушать дискуссию об афарской военной кампании. Говорят, мы терпим одно сокрушительное поражение за другим.

– Императору стоило бы упрочить союз с Эбиссинией.

– К сожалению, у Клавдия нет детей, и политический брак невозможен. В целом, ситуация на юге оставляет желать лучшего. Про север и вовсе умолчу.

– Мне отправляться за кулоном?

– Договорись, чтобы его принесли в дом Ливия не позднее завтрашнего вечера. Все расходы я оплачу.

– В храме наверняка попросят сделать пожертвование…

Мэйо снял с шеи небольшой мешочек с деньгами:

– Возьми. Поешь где-нибудь, загляни в бордель, купи дары… Я проторчу на форуме до ночи, так что не торопись возвращаться. Отдохни так, как хочется тебе. Договорились?

– Благодарю, хозяин.

– Можешь даже напиться, – заговорщицки прошептал поморец. – После того, что ты увидел в термах, я бы точно напился.

Нереус опустил голову, чтобы никто из случайных прохожих не заметил, как он зубоскалит перед господином.