– Не знаю, есть ли у нас тут такой перекресток, – серьезно протянула Верховная, – а вот ингредиенты для зелья можем поискать. Что скажешь?

– Я за зелье, – снова икнула я, глядя на приписку внизу страницы. – Боюсь вида крови.

– Ну тогда точно надо чешую искать, – хохотнула она, поднимаясь с кресла.

Добрых три часа мы потратили только на то, чтобы перетащить содержимое нескольких шкафов в центр комнаты. А потом еще час перебирали банки и читали потертые и заляпанные этикетки.

– О, это же перья феникса! – Я подняла заполненную жидким огнем колбу на уровень глаз. Через толстое стекло чувствовалось тепло.

– Ага, сама выдергивала из хвоста. Думала, что ожоги на всю жизнь заработаю, – рассмеялась Орилия. – Ух ты! Кровь девственницы! На самом дне. А я думала, что еще в прошлом году все использовала.

Я вздрогнула, отвернулась. Но любопытство все же пересилило:

– А ее как, добровольно получают или каким-то специальным способом?

– Да каким специальным, – отмахнулась Верховная. – Даешь объявление, что платишь золотой. Они добровольно приходят, руку дают, сцеживаешь, сколько надо. Да только выписку от жреца надо не забыть попросить, а то я так несколько флаконов кровью обычных девок испортила. – Она поймала мой удивленный взгляд и добавила: – Молодая я тогда была. Понятия не имела, как это все делается. Чего так смотришь?

– Я себе это несколько по-другому представляла, – призналась я, отгоняя от себя кровавую сцену.

Верховная хмыкнула и выудила из общей кучи коробочку, встряхнула:

– Чешую нашла! Давай порошок ищи, должна быть синяя колба с круглой пломбой.

Вздохнув, я отодвинула в сторону нечто треугольное и принялась искать следующий компонент.

Небольшой котел с водой поставили на пламя еще через полчаса. Орилия отодвинула меня в сторону и начала медленно добавлять в жидкость компонент за компонентом, постоянно помешивая. Объясняла, что за что отвечает, и время от времени просила повторить рецепт из книги.

– Вот! – Она огромной пипеткой набрала сероватую жидкость с алыми вкраплениями, вылила ее во флакон и дунула.

Стекло покрылось ледяной коркой. Которая от прикосновения тут же начала таять.

– Теперь читай дальше.

Вернувшись к столу, я перевернула страницу и ахнула.

– Да-а-а, пожалуй, перекресток шести дорог отыскать было бы проще.

– Ты же крови боишься, – напомнила Верховная.

– Ах да, точно! Так что, где тут можно найти черный мелок?

– Посмотри в том ящике, – не оборачиваясь, указала пальцем наставница. – Не перепутай с темно-темно-серым.

В общем, закончили мы со всем этим сумасшествием ближе к обеду, когда желудок тихим урчанием напоминал, что я и завтрак-то сегодня пропустила. Но желание узнать свой уровень силы пересиливало.

Интересно, как ловчий на первом допросе представлял мой ответ на тот вопрос? Или думал, что я кого-то кинжалом на перепутье дорог проткнула? Хотя… С его представлением о ведьмах… я этому не сильно удивлюсь.

– Готова? – Верховная, кажется, нервничала даже больше, чем я.

Руки у нее тряслись, зелье полупрозрачными серыми каплями выплескивалось и стекало по выпуклым стенкам.

– Готова. – Я прошла к центру рисунка, сделанного прямо в центре лаборатории.

Одежда мягко соскользнула с плеч, опала к ногам. Я зябко переступила с ноги на ногу, чувствуя себя очень неуютно под пристальным взглядом наставницы.

– По глотку на каждую свечу. – Она протянула мне склянку, стараясь не вступать в контур.

Первой загорелась свеча спереди. Стекло звонко ударилось о зубы, зелье противным склизким комком прокатилось по языку. Второй была свеча позади. Потом сбоку. Вновь спереди.

Глоток за глотком. Ровно десять. Как и ступеней.

После первого закружилась голова. После второго стало холодно. После третьего потемнело в глазах. Затем подкосились ноги. Упав на колени, я сделала четвертый глоток. Уже не видела, как загораются свечи. Чувствовала.

После пятого услышала голоса. Странные, звонкие, пугающие.

После шестого начала разбирать слова, которые они говорили. Но лучше бы не понимала.

Они звали за собой, манили, просили помочь.

После седьмого я увидела их. Размытые черные тени, окружившие меня. Затмившие свет свечей, скрывшие за собой фигуру Верховной, которая стала моим якорем.

Я не понимала, как можно пройти этот ритуал без чьей-то помощи. Без свеч, которые хоть немного, но отгоняли тени.

После восьмого их голоса зазвучали в моей голове. Девятый глоток опалил жаром резерв, наполнил его чем-то легким и горячим. Магия рвалась наружу.

Десятый глоток стал последним. Склянка выпала из руки, разлетелась на осколки. Но я не слышала звона, слышала только голоса.

«Ве-е-едьма…»

«Меня! Возьми меня-а-а-а…»

«Не-е-ет. Тебя усилю я! Выбери меня!»

Их перекрыл другой, на удивление тихий и практически неразличимый голос. Такой уютный и приятный. Хотелось обнять говорившего, уткнуться ему в плечо носом и просто забыться.

«Вторая, – шепнул он в разом возникшей тишине. – Вторая. Оставьте ее в покое. Она вам не по зубам, демоны!»

– Ивилай! Ивилай, очнись! Ну же!

Лицо обожгло болью. Я ахнула и только сейчас поняла, что не дышала. Воздух обжег легкие, принес с собой жизнь.

Открыла глаза и увидела испуганное лицо Орилии. Она побледнела, нижняя губа предательски вздрагивала. Верховная вновь замахнулась для пощечины, но опустила руку, вздернула меня за плечи и обняла.

– Бедная девочка! Магия! Первый раз такое вижу! Знала бы, навесила защиту! Молю, прости! Ивилай, не молчи! Скажи что-нибудь! Прошу!

А я дышала. Слушала ее, не понимала, что происходит, и впервые дышала полной грудью так жадно и глубоко.

– Ч-что это было? – охрипшим и словно сорванным от крика голосом спросила я. Закашлялась.

– Вставай. – Верховная помогла подняться с холодного пола.

Свечи уже не горели. Наставница накинула на мои обнаженные плечи плащ.

– Я все объясню, но не здесь. Тут теперь небезопасно находиться. Пойдем. Прошу, пойдем. Прости…

Через несколько минут мы уже сидели в кабинете хозяйки особняка, я куталась в огромный плед и пила что-то среднее между калаканом и вином. Напиток согревал, бодрил и давал уверенность в том, что все закончилось.

Верховная же носилась по комнате со скоростью и разрушительностью смерча, бросала на стол книги с полок, лохматила волосы и никак не могла найти себе место.

– Так что это было?