— Похоже, все в столовой, — заметила она Ною. Завтрак,очевидно, давно закончился, и Парис рассматривала фотоальбом, который держалперегнувшийся через ее плечо Пол.

— Да эта теннисная ракетка больше вас! — объявил он.

— Тогда ей было всего три, — вставила Эдит. — Именно в такомвозрасте и я начала брать уроки.

Присутствующие обернулись, и улыбка Картера словно примерзлак губам.

— Вы провели вместе все утро?

— Мой отец и Кортни подстерегли Слоан на обратном пути спляжа и вынудили позавтракать с нами, — мгновенно нашелся Ной.

Очевидно, Картер поверил ему и, мгновенно успокоившись,добродушно предупредил:

— Поосторожнее с Дугласом, Слоан. Известный бабник. Но Эдит,очевидно, провести было куда сложнее. Слоан заметила, как мрачно старухауставилась на Ноя.

— Вы слишком распустили свою сестру, Мейтленд. Вам давноследовало бы ее обуздать. Она отвратительно воспитана!

— Кортни одинока и скучает, — мягко возразила Слоан. — Наредкость умна и способна, просто у нее нет своей компании, а со сверстникаминикак не познакомится. И потому старается привлечь к себе внимание, шокируявзрослых. С детьми так часто бывает.

Опять она осмелилась открыто противоречить Эдит, да еще припосторонних!

Девушка поспешила загладить свой непростительный, с точкизрения старухи, поступок.

— Доброе утро, прабабушка, — ласково пробормотала она,погладив Эдит по плечу.

Суровая физиономия пожилой леди несколько смягчилась.

— Доброе утро, — буркнула она.

— Слоан очень любит детей, — вмешался Ной, наливая себекофе. — Даже Кортни.

— Терпеть не могу детский визг, — фыркнула Эдит. — В этом унас с вами много общего.

— Совершенно верно, — согласился Ной.

— Именно по этой причине я возражала против вашей с Париссвадьбы.

Бестактное замечание вынудило слугу поспешно выскользнуть избоковой двери, и Слоан решила последовать его примеру.

— Мне нужно умыться, — торопливо заметила она, выбегая вхолл.

Пол тоже встал.

— Я хотел бы кое-что достать из машины, — извинился он, но,вместо того чтобы выйти во двор, уселся в гостиной и принялся листать журнал.

— Я не шучу, Ной! — строго воскликнула Эдит. — Не для того япрожила девяносто пять лет, чтобы видеть, как Парис оказалась последним листкомна нашем фамильном древе!

— По-моему, вы забыли о Слоан, — вежливо напомнил Ной,стараясь сменить скользкую тему. Как им не надоест твердить об одном и том же ибесцеремонно лезть в чужие дела!

— Вы правы, — чуть пристыженно призналась Эдит. — Слишкоммало я ее знаю, чтобы питать к ней родственные чувства, но, разумеется, нельзясбрасывать ее со счетов.

Ной уже хотел было что-то сказать, но следующая репликаКартера словно окатила кипятком. Кровь бросилась ему в голову. Он едва невзорвался, но верх взяла обычная сдержанность.

— Будет иметь Слоан детей или нет, она никогда не станетчленом нашей семьи! — безапелляционно заявил Рейнолдс. — Она не получиланадлежащего воспитания, и сейчас уже слишком поздно что-то предпринимать. ДетиСлоан воспримут ее собственные ценности и мировоззрение! Мировоззрениесеренького большинства.

— Она еще успеет многому научиться, — храбро вступиласьПарис.

— Я не спрашивал твоего мнения, Парис, и будь добравоздержаться от неуместных реплик. Можешь считать ее своей сестрой, но этоникого не касается. Наши друзья, не знают ее, никогда о ней не слышали и, ужконечно, не примут…

— Предлагаю решить вашу проблему. Картер, — почти грубоперебил Ной. — Что собираетесь делать вечером?

— Пока Слоан и Пол здесь, стараюсь не строить особенныхпланов, — ответил Картер, застигнутый врасплох непривычно холодным тоном Ноя. —Возможно, вы и Парис хотите провести с ними время, показать город и развлечься,как принято у молодых людей.

— Прекрасно. Поскольку вы сегодня не заняты, можно датьприем в честь Слоан и представить ее вашим приятелям, сделав все от васзависящее, чтобы они ее приняли.

— Невозможно, — фыркнул Картер, качая головой.

— Необходимо, — сухо возразил Ной. — Чем дольше вы тянете,тем больше сплетен поползет по городу не только о ней, но и о вас. Не думаете,что люди станут гадать, почему вы так боитесь показать свою дочь? Кроме того,мой отец уже раззвонил о ней своим приятелям, так что новость распространитсясо скоростью лесного пожара.

— Да будьте же благоразумны! Она прогостит здесь всего двенедели и уедет навсегда. Кроме того, прием будет для нее тяжким испытанием.Вряд ли она согласится.

— Ничего, придется немного потерпеть, — с плохо скрытымсарказмом усмехнулся Ной.

— А по-моему, это чудесная мысль, — обрадовалась Парис и тутже съежилась под ледяным взглядом отца, но не опустила глаз.

— Парис, — уничтожающе бросил он, — твои замечания начинаютраздражать…

— Ты всегда раздражаешься, когда не прав, Картер, — вмешаласьЭдит. — А вот я согласна с Ноем и Парис. Мы должны дать прием, и чем скорее,тем лучше.

— Прекрасно, — сдался Картер, воздев руки к небу, инемедленно сорвал злость на дочери:

— Ты сама твердила, что желаешь как можно больше временипроводить со Слоан, а вместо этого придется заняться организацией совершенно ненужного ей приема и посылать приглашения людям, которые придут глазеть на нее,как на мартышку в зоопарке, но никогда не посчитают своей.

— Ничего подобного не произойдет, — рявкнул Ной, — если выбудете вести себя так, словно требуете, чтобы они приняли ее. Если боитесь, чтонедостаточно влиятельны и не сумеете на них надавить, я счастливпосодействовать вам и помочь ввести Слоан в наш круг.

Итак, перчатка брошена!

— Я возьму на себя ваши заботы, — совершенно иным, мягкимтоном обратился он к Парис. — Немедленно попрошу миссис Сноуден проследить заустройством приема и не упустить из виду ни одной мелочи. У вас, конечно,имеется список гостей на все случаи жизни?

Девушка кивнула.

— Прекрасно! Значит, вам остается только попросить слугприготовить дом и предоставьте миссис Сноуден заняться остальным.

— Я предупрежу слуг, — пообещала Эдит, — а Парис и Слоанпусть немедленно отправляются к парикмахеру и приведут себя в порядок. На такиевещи уходит немало времени.