Но Аделина прекрасно знала, что никакая это не иллюзия и даже не случайная клиентка, перепутавшая комнаты.

– Что тебе нужно? – холодно поинтересовалась она. – Портить мне настроение – это единственная месть, которую вы можете себе позволить?

Тимандра Кресс, ручная шавка Вернона, наконец отвернулась от окна и перевела спокойный, слишком мудрый для ее юной внешности взгляд на Аделину. Аделина могла сколько угодно напоминать себе, кто тут истинная хозяйка положения, под этим взглядом ей все равно стало неуютно.

Какого черта Тимандра вообще тут делает? Аделина привыкла собирать информацию о своих врагах, она знала, что личный хилер Вернона застряла на особо сложном задании. Может, поэтому или по какой-то другой причине телепат на нынешних заседаниях был непривычно молчалив. Нет, он то и дело портил кровь Аделине, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он творил раньше – и на что был способен.

Аделина решила, что он первым понял: эту партию он не выиграет. Чтобы сохранить хоть какую-то гордость, нужно было проигрывать добровольно, он предпочел такой вариант. Однако появление Тимандры в эту схему никак не вписывалось!

– Я пришла поговорить с тобой, – ответила хилер.

– Твой хозяин велел?

Конечно же, Тимандра на провокацию не поддалась. Но Аделина и не надеялась по-настоящему, что она поддастся, так, выстрелила на удачу.

– У меня нет хозяина. И Валентин не знает, что я здесь, с тобой. Этот разговор – моя инициатива.

Возможно, эти слова были призваны успокоить Аделину, но ничего похожего на спокойствие она не чувствовала. Она слишком хорошо понимала, что способен сделать с человеком могущественный хилер. Никто потом ничего не докажет…

Захотелось просто уйти, оказаться подальше от этой женщины, однако Аделина сдержалась. Бежать на космической станции все равно некуда.

– Хорошо, говори, – снисходительно позволила она.

– Я решила попросить тебя остановиться. Просто по-человечески попросить и все, без торгов и шантажа. Я вдруг подумала: мы ведь никогда этого не делали! Валентин всегда воспринимал тебя как противницу и вел себя соответствующе. А я решила поговорить с тобой как с человеком.

– Как мило с твоей стороны! Только я ведь и поступаю по-человечески: я защищаю права и свободы…

– Даже не начинай, – прервала ее Тимандра. – Такие речи оставь для заседаний, мне они не интересны. Ты прекрасно знаешь, что именно твои клиенты причастны к мятежам. У них руки по локоть в той крови, которая пролилась на Итойе и Марсе.

– Тебе не идет этот пафос!

– А как еще я должна говорить о массовых смертях? И ведь это не предел! Луну атакуют пираты. На Земле затевается непонятно что. Я знаю, что мужа и детей у тебя нет, ты одиночка. Но ведь есть в мире люди, которых ты любишь – родители, друзья… Где они сейчас? На Земле?

– Забавно, мне показалось, что ты обещала обойтись без шантажа…

– Это не шантаж. Я прошу тебя вспомнить: ты не только профессионал, ты еще и человек. Я знаю, что тебе нравится побеждать. Но на этот раз твоя победа добавит работы крематориям – и это в лучшем случае. Ты представляешь? Смерти как таковые – лучший случай! Мы не знаем, на что способно существо, которое твои наниматели пытаются захватить. Пожалуйста, Аделина, просто остановись. Да, наймут кого-то другого… Но ты останешься человеком!

Она не врала, Аделина чувствовала это – и как телепатка, и как опытная переговорщица. В какой-то миг ей стало не по себе, захотелось поддаться, уступить… В памяти почему-то мелькнули мама и папа, детство, оставшееся на Земле, поля одуванчиков и старый деревянный дом на берегу реки…

Она заставила себя отстраниться от этого. Потребовалось серьезное усилие воли, но она все-таки смогла. Она потратила много лет и сил, чтобы создать свою репутацию, стать женщиной, которую не только уважают, но и боятся. Не хватало еще, чтобы ее личная подстилка Вернона жизни учила!

Она должна победить. Ну а люди… Люди всегда будут умирать, так уж устроен мир. И если Аделина позволит себе быть слабой, она вполне справедливо станет одной из тех, кому стоит умереть пораньше. Миру такие не нужны!

– Ты закончила? – поинтересовалась Аделина. – Тогда освободи помещение, мне надо отдохнуть!

Тимандра поднялась с лежака, окинула ее долгим взглядом и печально улыбнулась.

– Знаешь, когда в жизни случается грандиозная беда, кажется, что она налетела неожиданно. Подготовиться просто не получилось бы, судьба жестока, жизнь несправедлива и все такое. И немногим хватает ума понять, что шанс на самом деле был, они его просто упустили. Аделина… Когда в будущем случится то, что тебе не понравится, имей в виду: это был он. Твой последний шанс.

* * *

Если бы ей рассказали эту историю и спросили, возможно ли такое, Римильда уверенно сказала бы, что нет. Она и сама не сразу осознала, что и как она сделала… а главное – для чего. Зачем вообще дергаться, если смерть неизбежна? Почему вместо смирения она в последний миг выбрала отчаянное, дикое, бессмысленное сопротивление?

Ответы на такие вопросы не даются легко. Но времени на размышления у нее хватало – и она постепенно поняла.

Во время битвы все происходило слишком быстро. Она даже испугаться толком не успела, в голове засела только одна мысль: нужно защитить Кигана. Забавно даже… Она сама годами смеялась над теми, кто ставил других выше себя. Жертвенность – это только в теории замечательно, по факту же она мешает естественному отбору. А может, способствует, если допустить, что собой жертвуют в основном идиоты! Римильда еще в студенческие времена поклялась и себе, и миру, что она так никогда не поступит. Есть возможность кого-то спасти, не сильно напрягаясь – замечательно. Если нет… Нечего было попадать в смертельную опасность, сам виноват, долбанько, умирай теперь!

Однако реальность отличалась от студенческого представления о реальности. Сначала Римильда перестала себя жалеть. Потом нашла в чужой жизни смысл, который даже не искала…

Она точно знала, что спасла Кигана. Она все для этого сделала! Однако когда ее миссия была завершена, Римильда отказалась принимать смерть с блаженной улыбкой на губах.

Она очень быстро разобралась в природе поглощавшего ее существа. Первым делом Римильда пустила весь накопленный в организме яд туда, где в тело проникла инородная материя. Она убила существо в себе, не дала ему распространиться.

Но победой это не было, оно все еще окружало ее со всех сторон, а яда у нее не осталось, она и так накопила его куда больше, чем могли другие – она не зря стала номером 2 в иерархии.

Римильда пошла на отчаянный шаг: она превратила свою кожу во второй скелет. Кожа – это все-таки единый орган, его перевоплощать относительно просто. Теперь она оказалась в доспехах, сделанных из своего тела. Все отверстия она заблокировала, функционирование организма перевела в состояние, которое было даже более пассивным, чем глубокая кома.

Естественно, полноценно работать в таких условиях ее разум не мог. Теряя сознание, она почти не сомневалась, что умрет. Но она была спокойна – потому что осталась верна себе до конца.

Существо было способно пробить ее защиту и все равно ее поглотить, Римильда прекрасно знала об этом. Но для такого требовалось больше времени, а времени у этого ублюдка как раз не осталось: похоже, его остановили вскоре после того, как он поглотил хилера. По крайней мере, в себя Римильда пришла не в живой плоти, а внутри кокона, отдаленно похожего на ее собственные «доспехи». Мертвая оболочка, скрывающая живое существо. Интересно… не у нее ли этот уродец научился такому трюку?

Римильде было все равно, ее даже не особо волновало, кто остановил хищную тварь. Она осознала, что ее тупое, упрямое сопротивление, которое ничего не меняло, вдруг изменило все.

Она жива.

Жива вопреки всему.

По-настоящему радоваться пока не получалось: она была слишком слаба. Но раз она пришла в себя, значит, ее организм адаптировался к новому окружению. У хилеров такое происходит само собой, когда отпадает внешняя угроза.

Хорошей новостью стало то,