— Открою газету и всех выведу начистую воду, — пригрозил я. — Понятно, Лена. Что ж, будем отбиваться. А за СасуБосса не накажут? Как-никак, уничтожил опытного пилота…

— Ну что ты. Там все чисто, он самнарвался…

Лена кивнула. И повернулась кдверям.

— Вот, идут. Легки на помине.

В бар действительно входила группалюдей. Инна, еще одна женщина — постарше и пятеро мужиков. Бледного Лиса небыло — и то счастье. То ли его сочли лицом заинтересованным, то ли недостаточноуважаемым и авторитетным для такого мероприятия.

Я встал, мы поздоровались свошедшими. Без долгих церемоний занавески по бокам нашего столика былираздвинуты, к нему придвинуты еще два. Трое мужчин сходили за выпивкой длявсех.

Выглядело это как встреча давнихдрузей.

Когда все расселись, один из мужчин,мой ровесник, остался стоять. Кивнул Лене, потом протянул мне руку:

— Рад познакомиться. Андрей. Номерпервый. Я сидел в диспетчерской, когда ты появился, мы разговаривали по комму.

— Очень приятно. — Я пожал ему руку.

— Буду вести заседание, если никтоне против. — Андрей оглядел собравшихся. — Итак… буду краток. Водила, на мойвзгляд, невиновна. Она не предоставила свой корабль нападавшим. Она убилаодного из них и только под дулом плазмомета прекратила сопротивление. В общем, к ней претензий нет. Катран, конечно же, пилотировалкорабль. Но он сделал это под принуждением и по совету Водилы, в чем у насимеется ее личное заявление. Что же касается его остроумной идеи, стоившейБледному Лису корабля… так я и сам предпочел бы спалить чужой корабль, чемсгореть сам. В общем — выносим порицание за слишком умелое пилотирование, —Андрей улыбнулся, — мог бы и покрутиться у Плюшки подольше, дать нам время егоподбить. И все.

Он сел и подмигнул мне.

Молодой парень рядом с ним кивнул:

— Атака вражеского корабля изручного оружия — вообще ценный опыт, надо его принять к сведению. Согласен сАндреем.

Я как-то сразу расслабился. Двое изсеми уже были за меня. Еще двое и… Но тут я глянул на Лену и заметил, что онанапряжена.

— Не согласен по обеим персоналиям,— резко сказал пожилой мужчина. — Водила могла бы и придумать что-то… с ееопытом. Да и Катран уж больно радостно повелся на их приказы… На Водилу — штрафв тысячу кредитов. Катрану — конфискация корабля в пользу Бледного Лиса и запрет на выход в космос на год.

— Поддерживаю, — сказал мужчина,сидевший рядом. — Чего тут рассусоливать… в руках у полудурков оказалосьстрашное оружие. В том числе и по их вине!

Вот так. Два-два.

Следующей заговорила Инна.

— Частично согласна. Леночка, извини,но штраф бы я на тебя наложила. Сотен в пять. Насчет Катрана…

Мы посмотрели друг другу в глаза.

— Запрет на выход в космос — эточушь и ненужная жестокость, — твердо сказала Лена. — Я против… А корабль — да,конечно. Передать Бледному Лису как компенсацию за утраченный по вине Катрана.

— Сучка, — одними губами прошепталаЛена. Вряд ли ее кто-то услышал, кроме меня.

Теперь очередь дошла до второйженщины, постарше… да и пострашнее, если честно. Она напоминала немолодуюшкольную учительницу — некая строгость в лице, жесткие губы…

— Ерунду вы несете, простите зарезкость, — сказала «учительница». — Под стволом и сами бы не геройствовали.Летать вам надо чаще… умники. Устный выговор Водиле и Катрану. И благодарность— за спасение Лиса. Вы вроде позабыли, что они его не только сбили, но и вытащили из плена?

Три-три.

— Сговорились? — спокойно сказалседьмой член Суда Чести. Это был мужчина средних лет, смуглый, поджарый, чутьвосточного склада лица. Одет он был как-то очень вольно, по-домашнему: свободныевельветовые брюки, легкий свитер. — Признавайтесь, сговор был? Решили все на меня спихнуть?

— Извините, Вадим Эдуардович, нотакова ваша судьба. — «Учительница» улыбнулась. — Специально не сговаривались…но если бы перевес был в сторону «казнить нельзя, помиловать», то я предложилабы казнить. Ваши решения чаще всего оказываются верными, это все помнят.

Вадим Эдуардович вздохнул. Сунулруку за ворот свитера, вытащил пачку сигарет. Одну взял себе, две протянул Ленеи мне. Я в ответ достал зажигалку, мы закурили.

Больше никого человек, принимающийверные решения, угощать не стал.

— Вину Лены я считаю совершеннонесущественной, — сказал Вадим Эдуардович. — Корабль она свой налетчикам неотдала… что последовала за Валентином — так это был ее долг, как куратора.Сложнее с Валентином…

Он помолчал.

— Объясните, в чем я виноват, —резко спросил я. — Пока то, что услышал, совершенно несерьезно.

— Да все очень просто, — сказалВадим Эдуардович. — Реальных претензий к тебе, конечно, нет. Все дело в том,что тебе достался очень приличный корабль. «Фениксы» производятся сиспользованием технологии чужих, его нельзя собрать просто так, по желанию. Всем очень жалко, что ты угробишь хороший корабль. Вот ипытаются как-нибудь у тебя его отобрать.

— Спасибо за откровенность, —пробормотал я.

— Да не за что. Я считаю, что всегдалучше честно объяснять мотивы своих действий.

— То есть вы тоже за то, чтобыотобрать у меня корабль?

— Если честно — да. Только япредложил бы выдать тебе взамен что-нибудь… может, даже не «Сильвану»… «Арлон»?

— Тогда уж дайте ему «Берсерк», —вступила в разговор Лена.

— Ну… — Вадим Эдуардович вздохнул. —Пошла торговля… Ну, допустим. Получишь «Берсерк». Доволен?

Все смотрели на меня.

— Нет, — сказал я, удивляясь самсебе. — Идите вы в задницу к своим жукам! «Феникс» — мой корабль! Я за негодолжен выплачивать Водиле, но это моя проблема. А так — это мой корабль, япривел его на Плюшку, и я никому его не отдам!

— Ух ты какой… — пробормотал ВадимЭдуардович. — «Берсерка» ему мало… сам и недели не провел, за плечами одинполет…

Не знаю, что бы он сказал дальше.Почему-то мне казалось, что мой резкий ответ ему скорее понравился, чем вызвалраздражение.

Но в этот миг коммы на наших руках зазвонили.

Сразу у всех.

Даже у юноши-скрипача, сбившегося сноты.

Даже у бармена, уронившего бокал.

Звон был пронзительный, тревожный —я такого раньше не слышал.