— Ты забываешься, ведьма! — Лицо дамочки перекосила гримаса. — Зелья-то ты варила! Любой маг-дознаватель определит. Сама себя и подставишь! Ишь, поумнела, расхрабрилась!

Пока женщины препирались, Лукерья во все глаза разглядывала незнакомку, силясь понять, что с ней не так. С виду обычная женщина в магическом плане расплывалась пятном, меняющим форму, словно не могла стать тем, кто есть, но и человеком быть не получалось. Чем больше она злилась, тем сильнее искажалась аура, а еще вокруг нее, сгущаясь, появлялись зеленовато-бурые, словно плесень, пятна и блики с незаметным для человека, но хорошо ощутимым домовой гнилостным запахом.

Дамочка все ближе и ближе подходила к уже вставшей и сжавшей кулаки Арине. Подскочив к пожилой женщине, она ухватила ее за руку, а другой зачем-то вцепилась в торбу травницы. Арина, не оставшись в долгу, наступила ей на ногу и, не давая отобрать сумку, освободившейся рукой вцепилась в черные кудри, сбив с головы кокетливую шляпку. Лукерья, напружинившись и выпустив когти, приготовилась вмешаться, но приближающийся грохот колес заставил всех замереть.

— Вот ты сейчас поплатишься, оборванка! — Дамочка злорадно прищурилась. — Нападение и попытка ограбления уважаемой горожанки! Если не в тюрьму, так в лечебницу тебя упекут, чокнутая старуха!

Свет от экипажа осветил их всех, замерших на обочине, и транспортное средство, взвизгнув тормозами, остановилось.

— Господин, спасите! — кинулась было к экипажу мерзкая мадам, но Арина ловко подставила ей подножку.

Мужчина, вышедший из магической машины, удивленно вздернул брови и тут же нахмурился, а Лушка только что не взвизгнула от радости.

— Абигейль? Что вы тут делаете? — Франц сэн Хейль, не скрывая раздражения, разглядывал встающую из пыльной травы собственную секретаршу. 

— Господин сэн Хейль? Э-эта ведьма... — секретарша с трудом поднялась, изображая жертву, — эта... она напала, требовала сведения о вашей семье... о вашей дочери...

При словах о дочери мужчина стиснул кулаки и впился взглядом в стоящую под деревом неопрятную старуху. Но вот только к ногам этой женщины метнулась знакомая до ужаса полосатая кошка и стала тереться о них, словно показывая, на чьей она стороне.

Сложив в голове все, что знал и слышал до этого, Франц сэн Хейль уже с большим подозрением оглядел свою секретаршу.

— И все же, Абигейль, вы не ответили на мой вопрос. Так как вы здесь оказались? Впрочем, — он усмехнулся, — это мы выясним в управлении стражи, вернувшись в город. И про даму, на вас напавшую, и про вас. Правда, Лукерья?

Вот этого обращения к домовушке ему делать не стоило. Абигейль вдруг зашипела, как петарда перед взрывом, и, метнувшись к Арине, вцепилась ей в плечи, прикрыв той себя. От рук секретарши стал расползаться вонючий туман, и пожилая женщина закашлялась, бледнея.

— Убирайся отсюда, сэн Хейль, и тогда, возможно, никто не пострадает, — оскалившись, крикнула Абигейль магу, у которого на кончиках пальцев уже искрились боевые заклинания захвата и уничтожения. — Только советую написать на меня дарственную. Очень уж мне твой дом нравится.

Тонкие губы секретарши растянулись в улыбке, делая из лица неестественную гротескную маску, которая словно стала мала своему обладателю.

— Думаю, во имя государственных интересов иногда можно пойти на некоторые жертвы, — чуть растягивая слова и внимательно следя за действиями злодейки, медленно проговорил маг. Он, конечно, не планировал доводить все до смерти невинной старушки и просто выжидал удобного момента, надеясь, что хоть что-то прояснится.

— Даже пожертвовать своей любимой, давно пропавшей женушкой? — Яд, сочащийся изо рта Абигейль, казалось, способен был прожечь дыру сквозь всю планету. — Матерью своей дочери? Я с удовольствием уничтожу вас обоих и стану опекуном малышки Элии. Тем более вряд ли тебе понравится жить с такой жуткой старухой!

— Ари? — Казалось, из Франца выпустили весь воздух. Мужчина резко осунулся, вглядываясь в морщинистое лицо пожилой женщины, заклинания с пальцев исчезли. Он неверяще с ужасом узнавал в неопрятной нищенке знакомые черты пропавшей жены и силился понять, что здесь происходит.

— Жены? — прохрипела, кашляя все надсаднее, Арина. — Этот красавчик что, мой муж? И у нас еще и дочь есть? 

У женщины сдали нервы, и она захохотала.

— Муж! Дочь! Дочь Элия. Элия, моя девочка...

Вдруг ее словно разогнуло изнутри, и хохот как отрезало, а вся магия, которая была в женщине, волной хлестнула наружу, откинув от нее секретаршу. На плечах Арины истлевало дырами платье, и сквозь них виднелись серые язвы. Лушка тут же встала между женщинами, готовая не подпустить к хозяйке мерзкую гадину, а сэн Хейль словно пришел в себя.

Выкинув из головы внешний облик неожиданно вновь обретенной жены, он сосредоточился на самом важном. На враге!

— Мерзкая нечисть, — зашипела Абигейль, извиваясь в траве как ящерица, с ней под воздействием магического удара Арины явно что-то происходило, — уничто-о-ожу.

Вскочив на ноги, она подобрала холщовую торбу с прогнившим от вонючего тумана ремешком. Сунув туда руку, секретарша вытащила Лушкин ботинок и, довольно оскалившись, сжала его руками, заполняя туманной вонью.

Кошка взвыла от боли, но в последний момент сумела обернуться маленькой лохматой женщиной и крикнуть в лицо злодейке то, чему учат домовых испокон веков. Справедливые слова мести и защиты.

— Пусть все твое тебе вернется!

Под деревом словно вспыхнули фонари, в свете которых исчезла домовушка. Личина Абигейль лопнула, явив глазам людей непонятное существо, похожее на гибрид человека и насекомого. На сморщенном человеческом личике изо рта торчали жвалы; тощее тельце с висящими мешками груди со спины покрывали жесткие надкрылья; ноги, вывернутые коленями назад, опирались на двупалые ворсистые ступни с когтями, а четыре тощие ручки, покрытые жесткими черными волосками, выпускали из когтей яд, который туманом полз по траве. Было видно, что непонятное существо очень старое, но сдаваться оно явно не собиралось.

Впрочем, Франц, активировав заклинание, применить его не успел. Огоньки на траве превратились в воронки, и из них с визгом и гамом выскочили непонятные мелкие существа, с воинственным кличем накинувшись на старую мерзость.

Древесные пеньки и девочки в сарафанчиках, обнаженная красотка с огненными волосами и прыгающие болотные кочки, старушки с когтистыми деревянными пальчиками и горбатые старички в колпачках.

Понимая, что эти существа вроде как на его стороне, Франц кинулся туда, где находилась его жена.

— Ари, Ари! — Он шлепнулся на колени под деревом около лежащей жены. Ее лица не было видно за абсолютно белыми бесцветными прядями неожиданно длинных волос, закрывших почти всю сжавшуюся в комочек женщину. Подхватив ее на руки и не обращая внимания на разыгравшуюся битву, мужчина шагнул к экипажу на дороге и охнул. В свете от машины он смог разглядеть, что его Ари стала такой, как раньше. Такой, какой он ее помнил, личина грязной старухи исчезла с нее, как и личина Абигейль с лжесекретарши.