– Вот ты и придумай, – по-детски огрызался Игорь,который сразу начинал плохо соображать, когда что-то не получалось с первогораза.

Лера думала несколько дней. И наконец придумала.

– Послушай, – сказала она, сидя на коленях усвоего кумира перед камином в красивом загородном доме, – а что, еслинайти этого шантажиста и убить его?

– Ты что?!

Игорь от неожиданности столкнул девушку с колен и вскочил сдивана.

– Что ты такое говоришь? Как это – убить? В тюрьмусобралась?

– При чем тут тюрьма? – Лера улыбнулась. – Ятуда не собираюсь. Надо придумать, как его найти. Его надо выследить. Потомнаймем человека – и он его убьет, вот и все. Я прочитала много детективов прошантаж и точно знаю, что человек, который кого-то шантажирует, никогда об этомне рассказывает. И никто даже не подозревает, что между ним и тем, кого оншантажирует, есть какая-то связь. А уж если между тобой и шантажистом стоит ещеи наемный убийца, тогда вообще никаких концов не найдешь. Понимаешь?

Игорь поразмыслил немного, и ему показалось, что в словахЛеры есть своя логика. Он поцеловал подругу и поощрительно похлопал по спине.

– А как мы будем искать этого типа? – спросил он,принимая предложенное решение.

– Надо найти кого-нибудь, кто знает, как этоделается, – деловито сказала Лера. – Я уже все продумала. У меня естьзнакомый, он учится в институте, где готовят милиционеров-оперативников. Давнов ухажеры набивался, но я его не поощряла. Можно приблизить его к себе ипопросить помочь.

– Бесплатно? – усмехнулся Вильданов. – Или закрасивые глаза?

– Ну не будь таким циничным, Игорек. Это ты всего вжизни попробовал с малых лет, а Сашка нормальный парень. Если дать ему понять,что со временем ему все будет, так в лепешку разобьется.

Игорь «дал добро», не особенно задумываясь над тем, как егопреданная подружка собирается «приближать» к себе юного поклонника-милиционера.Так в решение проблемы был включен рядовой милиции, второкурсник АлександрБарсуков. Он, казалось, что-то нащупал, какую-то, ниточку ухватил, но в этотмомент его убили. Все нужно было начинать сначала. Но других знакомыхмилиционеров у Леры не было, и она день и ночь ломала голову над тем, что ещеможно сделать, чтобы помочь Игорю. А время шло. Шантажист звонил каждые два-тридня и ехидно осведомлялся о ходе поисков. И день большого концерта приближалсянеотвратимо.

Зотов терпеливо ждал, когда Лера наконец успокоится иперестанет плакать.

– Пойдем в комнату, – сердито сказал он. –Надо сесть и все тщательно обсудить. И запомни, деточка моя, если хочешь помочьИгорю, то слушаться ты должна не его, а меня. Ты думаешь, я не понимаю, как тыко мне относишься? Для тебя один свет в окошке – Игорек твой ненаглядный, авсе, что мешает тебе быть рядом с ним, тебя раздражает. Так вот, имей в виду:Игорь – существо совершенно беспомощное и безмозглое, и, хотя тебенеприятно это слышать, ты должна об этом помнить. Он сам себе помочь не может,и, если ты хочешь быть ему полезной, тебе придется прислушиваться к тому, чтоговорю я. Я, а не он. Ты поняла?

Лера молча кивнула, вытирая слезы надушенным платочком.Тщательно наложенный в салоне красоты макияж, конечно, приказал долго жить, нокакое это теперь имеет значение, когда все так обернулось!

Игорь валялся на диване в гостиной, выражение несколькопомятого лица у него было малоосмысленное. Увидев девушку, он даже не поднялся,только вяло махнул рукой.

– Привет.

– Встань, урод, – резко сказал Зотов. –Женщина в комнату вошла. Сколько тебя можно учить?

– Так это ж Лерка, – удивленно-простодушновозразил Игорь. – Она ж своя.

– Встань, я сказал, – повторил ВячеславОлегович. – Пойди умойся и возвращайся сюда.

Певец послушно сполз с дивана, запахнул халат, в котором таки ходил с самого утра, и поплелся в ванную. Вернулся он несколько посвежевшим.

– Значит, так, – начал Зотов, обращаясь кЛере, – насколько я понял из слов Игоря, речь идет о каких-то кассетах,которые якобы были на даче твоих родителей. Ты совсем не представляешь, о чемможет идти речь?

– Нет, – покачала головой Лера, – понятия неимею.

– Знаешь, – задумчиво продолжал ВячеславОлегович, – я целый день думал о том, что мне рассказал Игорек, и мнепришло в голову вот что. Среди друзей твоего папы были иностранные журналисты,двое или трое, я сейчас уже точно не вспомню. Вы оба тогда еще были слишкоммалы, так что не понимали, что происходило в стране. После смерти Брежнева… Выхоть знаете, кто такой Брежнев?

– Конечно, – ответила Лера.

Игорь только кивнул, не очень, впрочем, уверенно.

– Так вот, после смерти Брежнева началась полосаразоблачений, сначала очень аккуратных, потом, после смерти двух следующихгенсеков, все более и более активных. И иностранные журналисты, а особеннозарубежная разведка, очень этим делом интересовались. Все кинулись искатькомпрматериалы, причем не только на высокопоставленных чиновников, которые былина виду, но вообще на всех подряд. Я не исключаю, что твои, Лерочка, родителипомогали своим друзьям-журналистам. Они, конечно, не собирали информацию, ониэтого и не умели, и интереса такого у них не было, они были людьми творческими.Но они вполне могли предоставить свой дом за городом для разных встреч и дляхранения таких материалов, если между журналистами, разведчиками иконтрразведчиками начиналась мышиная возня. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Лера обратила внимание, что обращается Зотов только к ней,Игорь в разговоре как бы и не участвует, хотя сидит тут же, рядом. И обращаетсяВячеслав Олегович к ней ласково, словно и не устраивал ей выволочку несколькоминут назад на кухне. Конечно, она понимала, о чем говорит дядя Слава. ЛераНемчинова была девушкой начитанной, а про подобные конфликты книжек написанонемало.

– Если у твоих родителей хранились кассеты с такимиматериалами, то вполне понятно, что кому-то они понадобились. Прошло десятьлет, но интерес к информации не утрачен. Но я подумал еще вот о чем: твойдедушка убил твоих родителей. Я понимаю, для тебя, Лерочка, это огромная трагедия,и ты не можешь простить деда. А ты когда-нибудь думала о том, что дедушка убилне только твоего папу? Он ведь убил собственного сына. И для этого нужны оченьвеские основания. Я бы посоветовал тебе над этим задуматься.

– Не было у него никаких оснований, – оборвалаЗотова Лера. – Просто напился пьяный и схватился за ружье. Подонок,сволочь! Ненавижу его!

Зотов поднял руку, словно хотел остановить ее.

– Не все так просто, девочка моя. Я не верю в то, чтотвой дед мог банально напиться и перестрелять собутыльников. Эта сказка хорошопроходит в милиции, но не среди близких людей, которые хорошо знали семью. Твойдед был человеком спокойным и уравновешенным, в нем совсем не былоагрессивности. Он очень любил твоего папу. И, между прочим, почти не пил. Чтоже такое могло случиться, чтобы он сделал то, что сделал? Разве ты сама егоникогда не спрашивала?