Но не тут-то было. Баба приблизилась вплотную и, выпучивглаза, прозрачно-голубые, смахивающие на полусъеденные леденцы от кашля, тихопоинтересовалась:

– Телик вы купили? – Да.

– Дорогой небось.

– Недешевый.

– И не жаль столько денег выбрасывать?

– Я не швыряла купюры в канаву, не рвала их и не жгла, –непонятно зачем стала оправдываться я, – приобрела несчастным больным людям…

– Вы, похоже, без головы совсем, – перебила меня тетка. –Телик в общей гостиной не поставят.

– Куда же его денут?

Бабешка вытерла нос кулаком:

– А чайник новый где? У нашей бухгалтерши на даче. Междупрочим, его тоже подарили. И че? Ушел на сторону.

– Елена Николаевна не похожа на воровку.

– Ее тут все дурят, – отмахнулась баба. – А вы, значит,богатая?

– Обеспеченная, – обтекаемо ответила я.

– И можете денег дать? Мне стало противно.

– Извините, попрошайкам следует клянчить милостыню напаперти.

– Кто это нищенка? – оскорбилась тетка. – Ниче у вас непросила! Просто поинтересовалась!

– Извините, – смутилась я.

– Хочу заработать. Кстати, меня Раей зовут, санитаркой втрех местах пашу, а на телик никак не соберу, – заныла баба. – Хоть тресни, нехватает, на унитаз рубли уходят, в смысле – на пропитание. Слышала ваш разговорс главной врачихой и подумала: может, заплатите?

– Мы с Пацюк были одни в комнате!

– Ха! Окно открыто, под ним лавочка стоит. А ЕленеНиколаевне и в голову не придет, что надо бы створки запахнуть. И у стен ушиесть! В общем, давайте договариваться, – заговорщицки шептала Раиса. – Вы ведьхотели о Ларке Корольковой разузнать? Так вот, знаю все-все! Страшное дело!Жуткое! Ваше! Заплатите за рассказ?

– Непременно, – тоже понизив голос, ответила я. – Гдеговорить будем?

Раиса нервно оглянулась:

– Уж не тут! Знаете че… Ступайте в столовую, сделайте вид,будто я вас уговорила, чаю попейте с булкой. А потом езжайте ко мне домой,улица Первомайская, одиннадцать. Ладно? Но особливо не торопитесь, часика черездва подкатывайте – меня со смены раньше не отпустят.

Я кивнула и спросила:

– Где столовая?

– А в корпусе, – суетливо пояснила Раиса. – Эй, погодьте. Вытого, на машине ко мне не рулите, она у вас сильно приметная, у местных такихнет. Оставьте ее на Октябрьской улице, у гостиницы, номерок там оформите. Дорого,конечно, но вам по карману. Дадут ключик – ступайте в комнату, включите радиопогромче, а сами через черный ход топайте на Октябрьскую, с нее до Первомайскойдва шага. Никто ничего и не заметит. Машина у входа, в номере музыка поет –отдыхает человек.

– Вы просто супершпион! – восхитилась я.

– Зинки боюсь, – вздохнула Раиса. – Она хоть и уволилась, напенсию ушла, да небось с Еленой Николаевной перезванивается. И семена ееядовитые тут изредка появляются, но… Ладно, потом объясню.

Я хотела поинтересоваться, кто такая Зинка и отчего Раисасъеживается при одном упоминании имени женщины, но тут из самого дальнего окнапервого этажа высунулась тощая особа в белом колпаке и незамедлительно заорала:

– Райка, хорош бухтеть! Все уши человеку забила! Эй,женщина, идите обедать!

Я кивнула и отправилась на зов.

Столовая оказалась не по-больничному уютной, на столахнеожиданно лежали скатерти, летний ветерок колыхал накрахмаленные занавески, ипахло тут не щами из протухшей кислой капусты, а свежей выпечкой.

– Уж извиняйте, что грубо окликнула, – захлопотала повариха,неся мне тарелку с булками. – Райка у нас страшная болтушка, так мозг загрузит,что потом навсегда соображать перестанешь. Несет невесть чего! Последнее времяпро инопланетян толкует: дескать, они с нами, притворяются нормальными людьми,а в сущности, с других планет.

Раньше про привидения бубнила, ходила и под нос ворчала:«Мертвые возвращаются. Ох и отомстят они! Всем!»

Под неумолчную болтовню приветливой тетки я слопалапотрясающе воздушную выпечку и выпила хорошо заваренный чай.

– Может, супчику? – радушно предложила повариха. – Да вы нестесняйтесь, никого не объедите.

– Очень вкусно, – совершенно честно похвалила я стряпню, –только суп уже не влезет.

– Да ладно вам! – беззлобно фыркнула баба. – Вон у насСергеев живет, целый день в себя хавку укладывает и, че интересно, тощимостается, ну вроде меня, килька в обмороке. Только, думается, это лучше, чемжирами трясти…

Через полтора часа я получила номер в гостинице с гордымназванием «Царская», включила погромче телевизор и, убедившись, что непривлекаю к себе чужого внимания, выскользнула через черный ход наружу.

Заблудиться в Добротееве оказалось невозможно, чья-тохозяйственная рука установила в городе таблички с надписями: «Монастырь – 2км», «Первомайская, Музей быта – 300 м», «Обрыв Катерины – 3 км».

Похоже, местечко жило за счет экскурсантов. Пока я брела донужной магистрали, мне попалось штук пять автобусов, в окнах которых виднелисьаккуратно причесанные старушки и жилистые дедушки. Очевидно, немецкиепенсионеры, большие любители зарубежных поездок, включили Добротеево в плансвоих путешествий.

Первомайская улица шла резкими зигзагами, я вписалась вочередной поворот и ахнула. Перед глазами открылась довольно широкая река,через нее был перекинут мост, по которому бойко катил очередной автобус,набитый иностранцами. Но не вид мирной водной глади заставил застыть отвоеyторга – на противоположной стороне на высоком холме стояла церковь, золотыекупола плыли в голубом небе, белые стены ярко выделялись на фоне сочно-зеленойлиствы. Не успела я рассмотреть здание, как в воздухе послышалось торжественное«бам», потом, спустя мгновение, зачастили мелкие колокола. Стая вспугнутых птицподхватилась с крестов и полетела в сторону леса. Красота пейзажа завораживала,стало понятно, отчего в Добротеево тянутся косяками туристы.

– Во, – рявкнул кто-то за спиной хриплым голосом, – всталадурой, людям не пройти. Че уставилась?

– Очень красиво, – невольно ответила я, – благостно.