— Что случилось?

— Я поранила бедро, когда выпрыгивала из машины, и ещепотом, когда ты повалил меня на землю, — резко ответила она, продолжая злитьсяна себя за то, что не могла забыть вкус его поцелуя. — Только не пытайся меняубедить, что это наполняет тебя раскаянием.

— Но это действительно так, — спокойно возразил Зак. Джулиярезко отвернулась, чтобы не видеть его улыбки. Она не могла поверить в такуючудовищную ложь. Да и не желала этого. Перед ней был преступник, осужденный заубийство, и об этом нельзя было забывать ни на секунду.

— Я голодна, — объявила она только потому, что это былипервые слова, которые взбрели ей в голову. И тут же поняла, что ничего болеенеудачного придумать не могла. Его пристальный взгляд сосредоточился на еегубах.

— Я тоже.

Гордо и независимо вздернув подбородок, Джулия включилазажигание.

На губах Зака заиграла легкая улыбка.

— Куда, черт побери, она могла подеваться? — Карл Мэтисоннервно расхаживал по небольшому кабинету Теда в китонском полицейскомуправлении. Наконец он остановился и сердито посмотрел на серебристыйполицейский значок брата. — Ты же у нас, кажется, полицейский, а она —пропавший человек. Так сделай же что-нибудь, черт возьми.

— Ты же знаешь, что мы не можем объявить розыск раньше, чемчерез двадцать четыре часа ее отсутствия, — ответил Тед, но в его голубыхглазах сквозила озабоченность и тревога. — До тех пор я ничего не могу сделатьпо официальным каналам.

— Но ведь тебе прекрасно известно, — сердито ответил Карл, —что Джулия не тот человек, который станет внезапно менять свои планы. Ты жезнаешь, какая она пунктуальная. А даже если бы ей вдруг срочно понадобилоськуда-то поехать или где-то задержаться, то она бы обязательно позвонила. Крометого, она знает, что сегодня утром мне понадобится машина.

— Конечно, ты прав, — Тед подошел к окну. Положив руку накобуру с десятимиллиметровым полуавтоматическим пистолетом, он невидящимвзглядом смотрел на машины, припаркованные на городской площади. Их владельцы,очевидно, делали покупки в местных магазинах. После некоторого колебания Тедснова заговорил:

— Вчера из городской тюрьмы Амарилло бежал Захарий Бенедикт.Он был расконвоированным и удрал, после того как отвез своего начальника насовещание в город.

— Да, я уже слышал это в новостях. Ну и что?

— Бенедикта или по крайней мере человека, соответствующегоего описанию, видели возле ресторана неподалеку от основной автострады.

Карл медленно отложил пресс-папье, которое вертел в руках, ивнимательно посмотрел на младшего брата:

— Тед, на что ты намекаешь?

— Бенедикта видели рядом с машиной, которая по описаниюсильно походит на твой «блейзер». Кассирше кажется, что она видела, как этотчеловек садился в машину вместе с девушкой, которая перед этим заказывала вресторане сандвичи и кофе. — Тед отвернулся от окна и посмотрел прямо в глазабрату. — Я разговаривал с этой кассиршей — неофициально, разумеется, — пятьминут назад. Она описала мне девушку, которая уехала вместе с Бенедиктом. Судяпо описанию, это Джулия.

— О Боже!

Седая женщина среднего возраста, сидящая за конторкой,ухитрялась одновременно делать три дела — прислушиваться к разговору Мэтисонов,заполнять ордер на арест и наблюдать за приближающейся к зданию черно-белойпатрульной машиной. Вдруг ее злобное бульдожье лицо оживилось, все внимание переключилосьна сверкающий красный «БМВ», который выехал на площадь и остановился прямоперед окнами, рядом с автомобилем Теда. Из машины вышла красивая блондинка летдвадцати четырех. Ритины глаза сузились и превратились в две щелочки. Резкоповернувшись на стуле, она обратилась к Мэтисонам:

— Одна беда идет и другую ведет, — загадочно сообщила она и,кивнув в сторону окна, пояснила:

— Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, — мисс Богачкасобственной персоной.

Несмотря на все старания Теда сделать вид, что появлениебывшей жены ему совершенно безразлично, и Карл, и Рита заметили, как посуровелоего лицо.

— Наверное, в Европе в это время года становится скучно, —сказал он, окидывая презрительным взглядом безупречную фигуру блондинки и еедлинные стройные ноги.

Девушка вошла в швейную мастерскую, расположенную на другойстороне площади, и Рита добавила:

— Говорят, что свадебное платье ей будут шить Флосси и АдаЭлдридж. Шелк, кружева и всякие другие мелочи доставят из Парижа, на самолете,но мисс Высокомерие захотела, чтобы шили именно близнецы Элдридж, потому чтолучших белошвеек не сыскать по всей Америке.

Слишком поздно спохватившись, что Теду, может быть, не оченьприятно выслушивать подробности о свадебном туалете своей бывшей жены, котораявыходила замуж за другого, дама с бульдожьим лицом осеклась и вернулась к своимбумагам.

— Простите, — виновато сказала она, — это было очень глупо смоей стороны.

— Можете не извиняться, Рита. Меня теперь совершенно неинтересует эта женщина, — ответил Тед.

И он действительно так думал. Новость о том, что КэтринКахилл собирается вторично замуж за пятидесятилетнего Спенсера Хейуорда,занимающего довольно видное общественное положение, оставила его совершенноравнодушным. Да она и не была для него сюрпризом. Он уже читал о помолвке вгазетах вместе с описанием реактивных самолетов Хейуорда, его двадцатидвухкомнатногоособняка и слухами о дружбе с президентом. Это не вызвало в нем ни ревности, низависти.

— Поехали, поговорим с мамой и отцом, — сказал Тед, надеваякуртку и направляясь к двери, — они знают, что Джулия не вернулась вчеравечером, и страшно волнуются. Кроме того, может быть, им известно о ее планахчто-то такое, чего не знаем мы.

Когда они перешли на другую сторону площади, дверимастерской сестер Элдридж распахнулись, и на пороге показалась Кэтрин.Неожиданно оказавшись в паре шагов от своего бывшего мужа, она резкоостановилась, но Тед всего лишь сухо кивнул ей, как обычно приветствуют почтинезнакомых людей, и направился к патрульной машине.

Однако у Кэтрин, судя по всему, были совсем другиепредставления о том, как должны вести себя при встрече цивилизованные люди,если они впервые встречаются после развода. Упорно не замечая того, что ееигнорируют, Кэтрин сделала шаг вперед, и ее вежливый оклик остановил Теда,который уже собирался сесть в машину. Вежливо улыбнувшись Карлу, Кэтрин подошлапочти вплотную к ним и снова обратилась к своему бывшему мужу: