Жителям Вены показалось странным, что официальное сообщение о смерти Моцарта было сделано после похорон, а берлинская газета, выпустившая некролог, высказала предположение, что Моцарт был отравлен.

Начались разговоры, что отравил композитора ненавидевший его Антонио Сальери, так как опасался за свою карьеру и завидовал гению Вольфганга.

После смерти Моцарта его ученик Зюсмайер получил беспрепятственный доступ к бесценному наследию учителя.

Через несколько дней после похорон Констанция Моцарт вернулась домой и застала Зюсмайера в кабинете мужа — он копался в его бумагах.

Женщине показалось, что количество нот с произведениями Вольфганга поубавилось, и она возмущенно воскликнула:

— Франц, что ты здесь делаешь? Почему ты ни разу не навестил меня у знакомых? Не пришел за мной?

Зюсмайер бросился ей навстречу:

— Я так скучал по тебе, Констанция, только о тебе и думал, но с этими похоронами столько забот.

Но Констанция сердито сказала:

— Франц, без меня прошу к бумагам моего мужа не прикасаться!..

Зюсмайер недовольно нахмурился:

— Я же тебе хотел помочь. Ведь после смерти Вольфганга у твоей семьи совсем не осталось средств, я хотел выбрать произведения для продажи.

Растерянно взглянув на Зюсмайера, Констанция упрямо поджала губы:

— Хорошо, но делать это будем вместе!

Когда Софи Вебер зашла навестить сестру, она с грустью заглянула в спальню Моцарта. В комнате все так и осталось, как при жизни Вольфганга. Софи обвела комнату затуманенными от слез глазами. Взгляд ее невольно упал на горшок с цветком, в который она несколько дней назад вылила лекарство, и она застыла от ужаса. Цветок завял и почернел.

В комнату вошла Констанция.

— Ты что здесь делаешь? — удивилась она.

— Зашла посмотреть, как у вас дела. Вольфганг беспокоился о тебе.

— Все хорошо. Я собираюсь пойти к Ван Свитену, чтобы он помог мне ходатайствовать о пенсии…

Рядом с сестрами возник Зюсмайер:

— Зачем тебе Ван Свитен? Нужно обратиться к Сальери, он обязательно поможет, он ведь был так дружен с твоим мужем.

Софи попыталась возразить, но Констанция ее не слушала и, не стесняясь сестры, расцеловала любовника:

— Спасибо, милый.

На следующий день вдова Моцарта в сопровождении Зюсмайера посетила Антонио Сальери. Он ласково принял женщину, вежливо расспросил о ее проблемах и помог составить ходатайство на получение пенсии.

Но император Леопольд II Констанции Моцарт в пенсии отказал.

— Ты говорил мне, что Сальери поможет! — упрекала Констанция Зюсмайера. — Где его помощь?

— Но ты же знаешь, император не любил Моцарта. Нужно немного подождать, Сальери все устроит… — убеждал он.

— Мне срочно деньги нужны, — плакала вдова. — Кстати, где «Реквием», который перед смертью писал Вольфганг? За него должны были заплатить. — Она побежала в рабочий кабинет Моцарта, но партитуры не обнаружила. — Где ноты? — воскликнула Констанция. — Они лежали на пюпитре, куда они делись?

Бывший копиист поморщился, он не думал, что любовница вспомнит о «Реквиеме». Ведь первое, что он сделал после смерти учителя, собрал все нотные листы с последним его произведением.

Но Констанции обиженно заявила:

— Понятия не имею! Здесь во время похорон столько народу перебывало…

Диана покинула кабинет Суржикова в полном смятении.

Неужели Прозоровский вчера вечером, бросив ее на вечеринке, воспользовался ее ключами, чтобы пробраться к вещам Вебер? Но зачем ему это? И откуда он узнал, где находится склад? Тут Диана вспомнила, что в ее сумочке лежал блокнот, в котором она записала адрес. И лежал в том же отделении, где ключи. Неужели Арнольд мог так поступить? Неужели он тоже охотится за нотами Моцарта?

«Но откуда он мог узнать про ноты? Ведь он не был знаком с Вебер. Или был? — Диана с горечью вздохнула. — А что, если он познакомился со мной только из-за нот Моцарта? А я размечталась, что такой красавец, знаменитый певец может увлечься простой девушкой!»

Она вспомнила, как Арнольд впервые появился в кинотеатре. Нет, их знакомство было не случайным. На душе стало совсем тоскливо.

Рабочий день подходил к концу, Диана посмотрела в окно. На улице было дождливо и ветрено. Выходить наружу не хотелось, настроение испортилось совершенно.

Диана надела плащ, взяла зонтик и сумку, открыла дверь и столкнулась с Прозоровским, он стоял на пороге с очередным букетом чайных роз.

— Ой, привет, — растерянно произнесла она. — Не ожидала, что ты приедешь.

— Ты, кажется, не рада? — обиженно нахмурился Арнольд.

Диана выдавила из себя вымученную улыбку.

— Рада… — Она чмокнула его в щеку. — Конечно, рада.

— Далеко собралась?

— Домой.

— Я тебя отвезу.

Они вышли из кинотеатра. Ветер усилился, угрюмое небо низко висело над городом, казалось, вот-вот пойдет колючий снег.

До дома Дианы доехали в полном молчании. Едва Арнольд затормозил, она выскочила из машины.

— Спасибо, пока.

Но он вышел следом, схватил ее за руку.

— Погоди, а в гости ты меня не позовешь?

Диана вздохнула:

— Я занята сегодня — завтра мероприятие в кинотеатре, мне нужно подготовиться.

Прозоровский притянул ее к себе, заглянул в глаза.

— Но я так по тебе соскучился…

Диана вывернулась из его объятий и выдохнула:

— Может быть, завтра.

— Но, милая, я так мечтал о сегодняшнем вечере с тобой, — не сдавался Арнольд.

Поколебавшись, девушка уступила.

Пока хозяйка готовила на кухне легкий ужин, Прозоровский открыл бутылку вина и поставил на журнальный столик бокалы.

Когда Диана появилась с подносом, Арнольд сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и цедил вино.

— Ты же за рулем? — удивленно подняла брови Диана. — Как ты поедешь домой?

Арнольд обиженно ответил:

— Я думал, что ты хочешь, чтобы я остался у тебя.

Диана смущенно улыбнулась:

— Конечно, оставайся. Я рада. К тому же в последнее время у тебя все меньше и меньше времени остается для меня.