не станете сейчас расспрашивать «как я дошел до жизни такой»? — он смеялся так открыто, что Лена напряглась.

— Нет. Только вот один вопрос… почему допустили, чтобы страница была напечатана книзу головой? — Лена потянулась к сумке и вынула распухшую от пролитого кофе книжку.

Его взгляд вдруг поменялся: зрачки расширились так, что зрачка не стало видно совсем. Темно-желтые глаза стали карими, почти черными. Он сжал губы и поставил чашку с кофе, которую только-только собирался поднести к губам.

«Черт бы тебя подрал, Лена. Он явно недоволен моим обращением с книгой», — быстро подумала она.

— Сотрудница испортила ее, да, вижу, вам это неприятно, — Лена погладила обложку и закусила губу.

— Да-а, ничего. Дело не в этом. Я считал, что все проданные с этой страницей книги вернули, и читателю дали новый экземпляр… а в подарок, чтобы извиниться, шла еще одна книга… — он переводил взгляд с книги на лицо Лены и обратно.

— Ну, знаете, я же жаловаться не побегу, — Лена улыбнулась, но его лицо не менялось.

— Дело не в этом. Это было моим условием, понимаете? Эти книги должны были изъять. Ведь их продалось всего пятьдесят на момент, когда я узнал об этой ошибке….

— Лев, что вы… вопрос решен, а я не против, так что… — Лена поторопилась засунуть книгу обратно в сумку, но в этот момент мужчина протянул руку, и остановил ее.

— Отдайте мне эту книгу, — он не просил, он приказывал. Лена глянула на него и испугалась. Он оскалился и настаивал на своем, держа ее руку такой хваткой, что она не могла ею даже двинуть.

— Лев, постойте, — Лена не поддавалась.

— Отдайте, я вам приказываю, — шипел он, не отрывая от нее глаз.

— Подождите же, какого черта вы меня схватили, мне больно руку, — очень громко сказала Лена, и он будто опомнился.

— Возьмите, я… я не против. Но мне нужно дочитать последние страницы….

— Я пришлю вам подписанный экземпляр, а в подарок вы получите новый цикл, — он жадно следил за ее рукой, когда она вынула книгу из сумки и не отрывал глаз до момента, пока она не положила ее перед ним. — Спасибо, — сухо добавил он и сглотнул так, будто горло болело.

— У вас испарина, — заметила Лена. Мне кажется, вам нездоровится…

— Да, простите, немного приболел. Сейчас. У вас есть еще время? Я отойду, — он указал ладонью куда-то в бок, и Лена, проследив направление, увидела две двери с фигурками «М» и «Ж».

— Да, конечно, я никуда не тороплюсь, тем более, такой вкусный кофе, — она как могла улыбалась и давала понять, что вообще не заметила его трансформации.

Как только за ним закрылась дверь, она вскочила, сунула руку в его рюкзак, вынула книгу, быстро надела пуховик и выскочила на улицу. Повернув за угол, она вошла в обувной магазин и, схватив коробку с кроссовками своего размера, влетела в примерочную и задвинула шторы.

Глава 46

Молитвы давались Анне сложно. Сейчас она понимала, что лорд, а вернее, его присутствие в замке, делали жизнь ее куда проще. Она надеялась лишь на то, что леди отцепится от нее, как только вернется лорд и заметит, что объемы работ значительно снижаются, когда Анна занята «разговором с Господом».

— Ты ведь никогда не молилась, — вдруг завела разговор на эту тему Марта.

— У нас молятся иначе, Марта, но мне кажется, не стоит объяснять это леди, — Аня внимательно посмотрела на Марту, которой теперь полностью доверяла.

— Да, не стоит. Она стала набожной, когда в замок с лордами приехал святой отец. И мы все надеемся, что он покинет нас, как только вернется лорд. Это такой вроде как подарок от короля, — хмыкнула недовольно Марта.

— Значит, ее и саму сейчас обрабатывают, — тихо сказала Аня, и Марта свела брови, видимо, не поняв, что именно сказала собеседница.

— Леди хорошая, Анна. Она всегда была добра ко всем. Но раньше она не выходила из дома из-за болезней, а сейчас, когда причина ее «болезней» отошла в мир иной, — Марта говорила об умершем лорде с отвращением, и Аня это замечала не в первый раз, — сейчас она часто остается в молельной.

— Будем надеяться, что святой отец и правда покинет замок, когда лорд вернется.

Но этому не суждено было сбыться.

Лорд вернулся довольным. Это Анна поняла в самый первый день, когда он въехал верхом в ворота замка. Леди, окруженная служанками и няньками, ждала его у двери.

Святой отец мало внимания уделял женщинам, окружающим госпожу, и Аня считала, что именно поэтому он до сих пор и не понял, что, стоя на молитвах, она просто повторяет все, что делали другие.

Сейчас, стоя в толпе, встречающей лорда, она думала, что не только она надеется на отъезд духовенства: за этот месяц люди изменились — стали какими-то испуганными, осторожными. Этот сыч засунул свой длинный, усыпанный сеткой капилляров, как бывает у алкоголиков, нос во все щели: он три раза приходил в цех, которым управляла Аня и долго ходил между рядами работающих девушек. Аня видела, что до этого смеющиеся, словоохотливые работницы замолкали и напрягались, когда тот вставал за их спиной.

Святой отец был молод, и дать ему можно было не больше двадцати пяти лет. Но усердие, с которым он выискивал здесь ересь, можно было назвать делом всей его жизни, коли бы жил он все восемьдесят.

Лорд пришел к Ане через день после возвращения. Новая одежда его бросалась в глаза: жакет синего цвета из ткани, похожей на бархат, красиво оттенялся черной лентой отделки. Широкие шаровары чуть ниже колена и белоснежные чулки нелепо смотрелись на крепких мужских ногах.

— Вы не сидели без дела, — обойдя склад и всю мастерскую, начал он.

— Да, и если бы не святой отец… сделали бы в два раза больше, — ответила Аня, продолжая мешать тесто в большой деревянной бадье.

— Король оценил все, что вы собрали мне с собой, — лорд присел на лавку напротив и внимательно наблюдал за руками собеседницы.

— Я очень рада, лорд Давестер. Надеюсь, нам хватит запасов, чтобы не останавливаться, — Аня, если честно, надеялась, что лорд обрадует ее новостью о скором отбытии святого отца.

— Отец Фарнель останется в замке… на столько, на сколько посчитает нужным, — лорд говорил обрывками фраз, словно подбирал слова и, судя по всему, тоже был не особо рад этому гостю.

— Мне приходится несколько часов утром и вечером стоять в дымной комнате. И все это время работа в цехе стоит, — Анна, наконец, подняла глаза на хозяина, еще раз