родственного кельтам. Однако в одном отношении он был прочно связан с Афинами. Он живо интересовался философией и был поклонником Зенона, лекции которого он любил посещать, когда бывал в Афинах. Он неоднократно пытался уговорить Зенона переехать на север, в Македонию, чтобы все царство смогло насладиться плодами его мудрости. Зенон отвечал, что слишком стар и болен для такого путешествия, но отрядил в свиту царя двух учеников. Одного из этих посланников Антигон впоследствии поставил управлять Коринфом. Таким образом, каким бы невероятным это ни казалось, между миром неотесанных македонских владык и миром оборванных афинских философов, разгуливавших под сияющим небом и задававших гениальные вопросы о жизни и Вселенной, все же существовала некая связь.

8

Чужие империи

(239 до н. э. – 137 н. э.)

Эллинистические цари и благотворители, в том числе пергамские цари из династии Атталидов, украшают Афины. – Осада Афин Суллой в 86 г. н. э. – Гражданские войны республиканского Рима, все участники которых – эллинофилы. – В I в. н. э. апостол Павел проповедует монотеизм, но обращает в свою веру лишь немногих. – Август и Адриан преобразуют силуэт Афин. – Адриан строит новый город на реке, прибирая к рукам старейшие символы, традиции и места региона. – Мечты Адриана о новом греческом содружестве с центром в Афинах

Отвлечемся на некоторое время от великих памятников Акрополя. Среди автомобильных клаксонов, клубов пыли и разноязыких разговоров современных Афин и их компактного исторического центра есть множество сохранившихся или частично сохранившихся строений, напоминающих о славных днях классической эпохи. Но бо́льшая часть этих строений была воздвигнута на несколько столетий позже и рассказывает о несколько иных событиях.

Более того, распоряжения об их строительстве отдавались не афинянами, а монархами других стран, очарованными прошлым города и желавшими стать причастными к нему. Некоторые из этих строителей были эллинистическими правителями восточных стран, возникших после завоеваний Александра; другие – римскими императорами, которые решили внести свой вклад в формирование силуэта города, чтобы поставить себе на службу его престиж.

Возьмем для начала Агору, запечатленную во всемирной истории сердцем демократии, родившейся в великом V в. до н. э. Здесь готовились вопросы, которые предстояло обсудить Народному собранию, заседавшему на соседнем холме, Пниксе. Как мы уже видели, на Агоре находилась штаб-квартира «архонта басилевса», надзиравшего за церемониальной и духовной жизнью города. Однако в период расцвета городской демократии это открытое пространство совершенно не производило величественного впечатления. По его краям стояли самые разномастные здания, и на свежий взгляд самой интересной его чертой была толчея целеустремленных граждан, занятых устройством своих всевозможных политических, судебных или торговых дел.

Четыре века спустя, к 100 г. до н. э., это место выглядело совсем иначе. Агору аккуратно обрамляли великолепные колоннады, отражавшие разные вариации на тему архитектурного стиля, сложившегося во времена Перикла. В этом ощущается чрезвычайно сильная ирония. Здания, напоминающие о демократической энергии четырехвековой давности, строились со все большим размахом. Однако шумное, непредсказуемое правление огромного множества граждан мужского пола, представлявших многочисленные и разнообразные социальные классы и интересы, отходило все дальше в прошлое. В общественной жизни афинян все еще сохранялись формальные демократические процедуры, но демократический дух давно угас под чужеземным владычеством. Афины превратились в своего рода престижный парк аттракционов, великолепие которого возрастало от века к веку по мере того, как в городе старались оставить свой след сменяющие друг друга монархи, от анатолийских деспотов до римских эстетов.

Один из ранних плодов этого энергичного строительного бума может увидеть любой посетитель нынешних Афин. Это стоя Аттала – сверкающий ряд колонн, суммарная длина которого составляет почти 120 м. Это двухэтажное строение аккуратно вписано в восточный край Агоры. Разумеется, то, что мы видим сейчас, – вовсе не чудом сохранившееся наследие Античности. Это очень точная реконструкция здания, воздвигнутого около 150 г. до н. э., в которой мастерски использовано множество элементов исходной постройки. Нынешняя копия была построена на средства американских благотворителей в середине 1950-х гг. и чрезвычайно украсила центр города, восстанавливавшийся тогда после десятилетия войны.

Такое переосмысление прошлого плохо соответствовало бы этическим нормам современной археологии, требующим, чтобы вмешательство было как можно более незаметным. Но в том, что посетители могут полюбоваться хотя бы одним памятником классической Греции, восстановленным во всей его славе, кажется, есть нечто правильное. Хотя речь не идет о вершине достижений греческой культуры, здание это достаточно примечательно.

Подлинную стою построил пергамский царь Аттал II. К середине II в. до н. э. Пергамское царство занимало внушительное пространство в нынешней Западной Турции. На месте его столицы находится теперь турецкий город Бергама. Царство и правившая в нем династия Атталидов набирали силу начиная с III в. до н. э. В возвышении Пергама сыграли свою роль тесные культурные связи с почитаемыми Афинами, а также тактический союз с гораздо более крупной усиливавшейся державой, Римом. Пергам помогал Риму в борьбе с македонскими царями, все еще властвовавшими в своей твердыне на севере Греции.

История Пергама и его связей с Афинами заслуживает отдельного рассказа. Она до некоторой степени помогает понять, насколько не теряли значения исторический престиж и интеллектуальная мощь древнего города, хотя и утратившего по большей части значение экономическое и военное. При поддержке одного из первых царей Пергама, Эвмена I, правившего с 263 по 241 г. до н. э., его бывший подданный отправился учиться в афинскую Академию, основанную Платоном, а впоследствии и возглавил ее[87]. И Эвмен I, и его приемный сын Аттал I щедро спонсировали Академию и школу, созданную Аристотелем. Учитывая то уважение, с которым к этим заведениям относились повсюду в Восточном Средиземноморье, такие связи были чрезвычайно престижными.

К 200 г. до н. э. Афины оказались втянуты в разгоравшийся геополитический конфликт между Римской республикой и Македонией, хотя и старались избежать такого развития событий. В войне, продолжавшейся с 214 по 207 г. до н. э., римляне пытались покарать македонян за стремление к союзу со злейшим врагом Рима, Карфагеном. В этой войне Афинам удалось не участвовать. Но затем произошло нечто странное. Два молодых человека из Акарнании, союзной Македонии области на западе Центральной Греции, были забиты насмерть камнями за то, что совершили ужасающее святотатство: они проникли без разрешения и должной подготовки на заключительные стадии изменяющих сознание элевсинских ритуалов. Жители Акарнании попросили македонского царя Филиппа V помочь им расквитаться с афинянами: те владели Элевсином и распоряжались тамошними мистериями, а значит, именно они в конечном счете были повинны в гибели юношей. В ответ Филипп призвал акарнанян опустошать окрестности Афин.

Вскоре после этих зловещих событий в Афины прибыл царь Аттал I, еще не забывший горечи военного поражения, которое он потерпел от македонян. Доведенное до отчаяния афинское население встретило его с энтузиазмом, граничащим с буйством. Когда он въезжал в город через Дипилон[88], по обеим сторонам улицы выстроились