– Уверен, Роман Михайлович, что, несмотря на столь весомые улики против моего пациента, у вас есть причины довериться своему чутью, – снисходительно улыбнулся Павел Степанович. – За годы лечения я привязался к Макарову и искренне переживаю за его судьбу. Надеюсь, бюрократическая система не позволит, как говорится в простонародье, спустить всех собак на душевнобольного человека, разумеется, если он действительно невиновен.

– Я приложу все усилия, чтобы это доказать. Ко всему прочему картина не сходится: Ника с Викой и Люся не единственные похищенные дети, были и другие. Десять, пятнадцать лет назад. Возможно, двадцать… На тот момент Макарову должно было быть не больше пятнадцати. Думаю, здесь вы со мной согласитесь, слишком юный возраст для столь серьезного преступления, – пожал плечами Афанасьев, взглянув на часы. – Спасибо за кофе. Мне действительно пора. До свидания.

Глава 30

Водопад

Звезды. В Москве редко можно увидеть звезды. Не самая плохая ночь, чтобы ринуться в стан врага. Если не выберемся, хотя бы умру красиво, поэтично – устремив последний взгляд на чистое небо. Отличный настрой, ничего не скажешь! С таким могилу выкапывать проще, устроиться поудобнее и замерзнуть насмерть. На этот раз я учел свои ошибки. Прорезиненные сапоги, теплая куртка со штанами и походный рюкзак. Пришлось взять немного больше самого необходимого. Из защитных средств нож и сигнальный пистолет, другого, к сожалению, не предвидится. Одно время хотел огнестрел оформить, документы подал. Аленка отговорила, боялась, что в доме с ребенком оружие будет храниться. Люська слишком любопытная росла, в любую дыру пролезть пыталась. На тот момент это было верное решение, но сейчас бы оружие как никогда пригодилось. Впрочем, Мельник лейтенант, ей по долгу службы полагается иметь при себе табельное оружие. Придется понадеяться.

– Готов, красавчик, или тебе еще время дать? Девочка подождет. Кто знает, может, ей там понравилось, уходить не захочет. Эта неустойчивая детская психика – одни проблемы, – показывается из-за угла язва. Только вспомнишь! Ну и кто она после этого? Те же кожаные брюки, курточка, ботфорты. И когда она успела все это отстирать? – Парк оцепили, там нам не спуститься.

– И не нужно. – Открываю карту. – Ветка проходит прямо под нами. Канализация за соседним гаражом, люк я вскрыл.

– Макаров, ты меня удивляешь! Люблю мужчин, которые все берут в свои руки, – ехидничает. Нет смысла отвечать. Спускаемся.

Здесь запах менее едкий, отсутствие общественного туалета спасает. Или я успел освоиться, не знаю, сколько мы уже так идем. За последние дни тело свыклось с тем, что приходится выкладываться на максимум. Люди – удивительные существа, способны привыкнуть к чему угодно. Гедонистическая адаптация. Залог выживания, как бы погано ни звучало. Человеческая психика уникальна, мы способны приспособиться к самым неблагоприятным условиям, лишениям. Учимся терпеть с самого детства. Вопрос в другом. Стоит ли? Должно быть, да. Разве бывает у кого-то иначе? Но если не пытаться хоть что-то изменить, так и застрянешь в трясине безнадежности.

Молчание напрягает, вопросов слишком много. Не уверен, что в этот раз получу ответы. Впрочем, если я действительно хочу попытаться не только спасти малышку, но и взять опеку над чудовищем, стоит попытаться.

– Чем вы питаетесь? – задаю вопрос. Никакой реакции. – Фотосинтез, к примеру? – предполагаю самый безобидный вариант. Даже не повернулась. Нужно ее растормошить. – Вы плотоядные или травоядные? Может, сено или трава. Ну же, говори, не воды в рот набрала! Ваш вид должен что-то есть. Кровь, мясо, сердца!

– Младенцами. Мы питаемся маленькими розовощекими сладенькими младенцами. – Резко останавливается, на меня вылупилась. – Отказничков из роддома поставляют. Одного на неделю хватает. Косточек не остается. Все в плюсе, детские дома не переполнены, монстры сыты. – Замираю. Шок. Все что угодно предполагал, но до такого не додумался. Стоп. Ерунда. Исчезновение новорожденных не могло бы остаться незамеченным, не в Средневековье живем. Как я допустил, что это может быть правдой? Крыша едет со всем этим безумием. – Ты же это хотел услышать! К чему вопросы, Макаров?

– Хочу знать, с кем имею дело. Ты жила среди людей, приспособилась. Это означает, что мы не такие разные и можем существовать в симбиозе.

– Черт возьми, Макаров. – В глаза смотрит. Поняла, кажется, или мысли прочитала. – Только не говори, что ты здесь не затем, чтобы найти девочку! Ты вернуть дочь хочешь? Так и есть… Мы возвращаемся, это бесполезно! Так ничего не выйдет.

– Почему не выйдет? – За руку хватаю. – Послушай меня. Пять лет назад ты хотела уехать со мной, просила помочь. Я не послушал, но сейчас… Я готов. Мы уедем. Ты, я и Люся. Подальше от людей, от города. Нас не найдут ни твоя стая, ни полиция. Я смогу о вас заботиться, кормить. Но для этого я должен знать о дионеях больше.

– Гриша, Гриша, – вздыхает, по щеке моей ладонью проводит. – А как же твоя жена? Егорка. Ты любишь их, но готов пожертвовать всем ради парочки мифических чудовищ? В чем-то док был прав, с головой у тебя действительно не все в порядке.

– Алена с Егором здесь ни при чем. Для них так будет лучше. Я сделаю это ради дочери, и ты мне сможешь в этом помочь. Научишь ее жить среди людей.

– Твоя дочь мертва, услышь, наконец! – кричит так, что уши заложило. Пустое замкнутое пространство эхом разносит, повторяя слова. Она права, не могу это слышать… Не хочу! – Уже слишком поздно. – Тише говорит, улыбнуться пытается. Неискренне выходит, глаза выдают грусть. – Ты не сможешь нам помочь, ни мне, ни своей дочери. Так бывает, жизнь чертовски несправедлива. Прошлое не изменить. Но ты можешь все это закончить здесь и сейчас. Ника не единственная, кого ты еще можешь спасти. Ты должен остановить его. Он настоящее чудовище, а не те девушки, которых ты называешь дионеями.

– Я не понимаю. Объясни наконец, хватит ребусов.

– Ты у нас гений, Макаров. Разгадаешь, когда все вспомнишь. Идем, до очистной станции осталось уже немного.

– Ты знаешь дорогу, – усмехаюсь. Вот же зараза! Надоели эти игры с вечными загадками. После всего этого мне необходим отпуск. Палата в психиатрическом отделении вполне сойдет, на другое рассчитывать не приходится. – Значит, мы идем в верном направлении. Сразу не могла указать, не пришлось бы в прошлый раз часами по воде бродить.

– Ты был не готов, – безразлично пожимает плечами, ускоряя шаг.

Головоломки сводят с ума. Не могу успокоиться, пока не просчитаю все возможные варианты. Ника не единственная? Есть другие дети? Да. Так и есть. Я сам пришел к выводу, что похищения продолжаются на протяжении длительного времени. С Люськой была еще одна девочка, ей должно быть сейчас столько же, как и моему галчонку, двенадцать лет. Кажется, Катя. Точно, Екатерина, это имя было выделено на доске в гараже. Но если я не могу помочь своей дочери, как я помогу им? Нужно разложить все по полочкам, не отметая самые невероятные гипотезы. В конце концов, мы в канализации, охотимся на чудовищ, и помогает мне при этом одна из них, дионея. Словно в другой мир провалился, где фантастические твари – норма жизни.

В сухом остатке что мы имеем? Мельник сказала, что она и Люся мертвы. Я хоронил дочь и прекрасно осознаю, что моей малышки нет в живых, но тело забрали из могилы. Мила – давно не ребенок, и я не знаю ее предыстории, вполне вероятно, что ей самой знакома похоронная процессия. Она сказала, что смерть Люси была случайностью. Что эти существа обращают детей не сразу. Дают им вырасти, воспитывают по своим законам и только после этого убивают, чтобы обратить. Как вампиры. Перерождение в гробу. Самому смешно, с такой фантазией мог бы сценарии клепать. Но, по теории вероятности, чем невероятнее гипотеза, тем вероятнее, что именно она в конечном итоге окажется самой вероятной.

Шум падающей воды. Действительно водопад. Не только ребенок перепутать может, к тому же с завязанными глазами. При сильном потрясении наш мозг пытается защитить своего владельца, подменяя в подсознании страшные и неприятные картины наиболее подходящим образом, который способен воспринять человек