в данный промежуток времени. Док на протяжении пяти лет повторял, объяснял, что образ дионей – плод замещающей фантазии. Так и не смог достучаться, в итоге я сейчас здесь. Охочусь на монстров.

– Мы на месте, что делаем дальше, гений? – вырывает из мыслей Мельник.

Заваренная мелкая решетка, труба сужается. Водоочистное сооружение, выход для стоков, здесь даже ребенку не пролезть, не говоря о взрослом. Один из прутьев явно пытались кусачками по металлу перекусить. Нет, не кто-то… Я… Я уже был здесь, сам не знаю, зачем пытался снять железо. Наверное, был в отчаянии. Разумеется, бесполезно. Ножницы по металлу и пары секунд не выдержали. Голова снова начинает болеть, кровь из носу. С каждым разом воспоминания даются все сложнее. Что-то внутри сопротивляется, не хочет возвращаться в тот самый день.

– Пойдем. – Я знаю дорогу. Мы прошли нужное место минут пять назад. Возвращаемся. Обычная старая стена, с первого взгляда ничем не примечательна, если не знать, что цемента нет. Аккуратно заложенные камни, скрывающие проход. Не помню, как нашел ее прежде, но я точно разгребал кирпичи. За ними должна быть ржавая лестница, ведущая наверх. Старый проход, соединяющий метро с канализацией, на карте его нет и никогда не было.

Разбираю. Все так и есть, как в воспоминаниях. Проход в метро заложен аналогичным образом, вот только конструкция более хлипкая, что и неудивительно, учитывая вибрацию от поездов. Выходим, две пересекающиеся ветки, одна из которых так и не была достроена, и небольшое подсобное помещение. Сейчас закрыто, дверь железная, без ключа не попасть. Персонал пользуется редко, пару-тройку раз в год. Предназначена для осмотра или ремонта путей, электричества, других непредвиденных ситуаций. Отличное место, чтобы спрятать детей, уединенное. Вот монстры и облюбовали. Впрочем, сейчас комнатка ценности не представляет, сомневаюсь, что здесь есть полезная информация. Важнее другое. Именно в этой комнатушке Нику с Викой разделили. Действующая ветка метро имеет соединения с канализацией и проходит прямо под кафе, в котором дионеи оставили Тарасову. Сомнений нет, Кириллову отвели в другую сторону.

– Мила, как мы познакомились? – спрашиваю я. Для нее неожиданно, удивил. До этого я интересовался исключительно ее второй сущностью.

– Ты был моим заданием, – сухо отвечает она.

– Я спрашиваю не об этом. Что между нами было? Я осознаю, что мы какое-то время были вместе. Но как долго все это продолжалось? Насколько серьезно и…

– Хочешь разобраться, как сильно перед Аленкой своей накосячил? Да, Макаров. Ты ничего так и не вспомнил? – Смеется поначалу, затем резкая смена. Серьезная, на меня уставилась, взглядом пронзает. – И чего я от тебя ожидала… Пять лет прошло, ее рядом не было, но ты так и не смог разлюбить жену. А она? Она так же тебя любит? Завести другого мужчину, ребенка усыновить – что-то непохоже. Как считаешь?

– Это здесь ни при чем.

– Это всегда было при чем, Макаров, – фырчит в мою сторону, головой дернула. – Зря ты признался жене, у тебя был шанс все вернуть. Оставь прошлое в прошлом, ничего не было.

Вот же… Опять эта боль! Голова трещит. Мы с женой смотрели фильм дома, в гостиной. Люська в своей комнате заперлась, протест устроила, что мультики выключили. Поздно уже было, к школьному графику приучали, хотели, чтобы раньше ложилась. А потом СМС: «Если не приедешь, я покончу с собой». Знал, что манипуляция, хотел вырубить телефон ко всем чертям, заблокировать, да совесть не позволила. Жалел молоденькую девчонку, думал, что смогу помочь. Вот только с чем помочь? Глупость. В итоге жену обманул, наплел что-то про друга, она поверила, даже расспрашивать не стала. Наивная, не стоило отпускать. В «ЖюльВерн» приехал уже злющим. Ругался, спорил с ней. Она с самого начала на меня вешалась, пыталась соблазнить. Я действительно держался, не позволял ничего лишнего. Но Мила лукавит, у нас был секс в эту самую ночь. Первый и последний раз. Сам не понимаю, как так вышло, животный инстинкт взял верх. После этого я поставил точку, в Ботаническом саду. Но свою ошибку уже исправить не мог, как и в глаза Алене смотреть. Хотел признаться еще тогда, но струсил, что потеряю. А потом дочь пропала, было уже не до этого. Правда все равно выплыла наружу, пускай и через пять лет.

Глава 31

Белый кролик

Свет. Туннель закончился. Неужели уже утро? Так и есть, солнце встает, всю ночь бродили. На выходе ржавая решетка, замок сорван. Давно никто не проверял. Где мы вообще? Лес, деревья. Точно за пределами МКАД. Лесопарковая полоса.

– Не может быть, – выдаю я. Удивлен? Нет, скорее разочарован. Здесь ничего нет! Вика точно указала на водоочистительную станцию, мы шли в верном направлении, логичном. Заброшенная, недостроенная ветка метро, потайной туннель. Неужели свернули не туда? Ноги и без того отваливаются, даже думать не хочу, что придется идти назад. – Какого дьявола, Мельник!

– Дурак ты, грошик, – ухмыляется, руки на груди скрестила. – Ничего подозрительным не кажется? – За желто-красными кронами виднеется старый покосившийся забор. Подходим ближе. Небольшой кирпичный домик. Краска облупилась, окна заколочены. Заброшенное место. Лесничья сторожка или что-то подобное. Давно здесь никого не было, дорога травой заросла. Деревья поваленные. – Нам сюда. Идешь?

На месте как вкопанный застыл. В рюкзаке должен быть нож. Без оружия я к этим тварям не сунусь. Мила только и может, что подбородок вздернуть. Не боится. Уверена, что никого нет, или дело в другом? Я не раз предполагал, что все это может быть ловушкой. В кармане телефон, самое время включить. Афанасьев – ранняя пташка, на работу ни свет ни заря приходит. Посылку уже должны были доставить, участок работает круглосуточно. Смогут отследить номер. Мне хватит времени, прежде чем они со всем разберутся.

– Не считаешь, что слишком поздно спохватился, доверять или нет? – усмехается Мила. Опять в голову лезет: ничего от нее не скроешь. Впрочем, уже без разницы. – Если я хотела тебя предать, то сейчас мне уже ничего не помешает. Бежать тебе некуда.

– А у меня был выбор? – Действительно хороший вопрос. Палкой она сюда меня не гнала, направление я сам выбрал, а она даже сейчас смиренно ждет, только ехидничает слегка. Все решения принимал я сам. Ладно. Хватит нюни разводить, заходим.

Дверь легко поддается. Небольшой дом, кухня и комнатка. На контрасте с внешним видом здесь довольно чисто, хоть и пыль слоем на поверхностях, но все прибрано. Кое-какая посуда, закрытые банки с крупами, скатерть на столе и старенький телевизор. Не особо походит на логово монстров, скорее чей-то простенький домик, в котором уже пару лет не появлялись. Что мы вообще здесь делаем? Не хватает мне статей, еще и незаконное вторжение на частную собственность добавилась!

Стоп! Белый кролик на диване валяется. Узнаю этого кролика, сам на день рождения подарил. Игрушка моей дочери… Она с трех годиков с ним не расставалась. Даже когда в первый класс пошла, в рюкзак прятала! Сколько я ее ни уговаривал, так и не выложила, другом своим считала. Все это время он был с ней, до самого последнего вздоха…

– Прости, – подает голос Мельник. Как прошли, с места не сдвинулась, в проходе стоит. – Мне правда жаль… Этого не должно было случиться. Все пошло не так.

Ей лучше замолчать. Сердце не желает биться, слезы на глазах выступили. До ушка дотрагиваюсь, коричневое пятно. Кровь моей малышки…

– Где она? – не своим голосом спрашиваю. Мельник косится на погреб. Не заметил сперва, паласом прикрыт. Да. Все так же, как и пять лет назад. Это то самое место. Теперь я вспомнил. Начал вспоминать. – Мы с тобой познакомились в больнице. Алена проходила обследование, а ты у окна сидела, грустная, одинокая, с бумагами в руке. Я просто решил узнать, все ли в порядке. Но нет, разумеется, ты была не в порядке. Сказала, что тебе поставили диагноз. Хорея Гентингтона, точно такой же, как и у моей жены. Приезжая девочка из деревни, сирота с неизлечимым заболеванием. Черт возьми! Я просто хотел тебе помочь. Знал, как это тяжело. Помнил, как Алена