Ириду я заметил на полпути вниз. Она обернулась ко мне. На знакомых губах растянулась совсем незнакомая улыбка. Я несся к ней, собираясь спасти. Но даже не представлял, что могу сделать. Артефакт надет насильно, я мог его снять. Если бы я только знал, как он выглядит.

– Ирида, где артефакт?

– Думаешь, она тебя слышит? – вопреки словам, она покачнулась, на лбу обозначились складки.

– Ирида, покажи, где артефакт. Я сниму его, – я заглядывал в карие глаза своей пары, пытаясь найти в них что-то знакомое, родное, любимое. Казалось, она дрогнула, казалось, еще немного и Ирида переборет волю богини. – Ирида, – позвал, подойдя вплотную, чтобы коснуться покрытой испариной щеки.

Ее трясло, она указала дрожащей рукой на указательный палец. Кольцо?

– Нет! – отчаянный крик Ириды эхом пронесся по коридору.

Ее ладошка впечаталась в грудь, направляя смертельное плетение, вспыхнувшее кроваво-красным светом.

/Ирида Каори/

Нет, нет, нет! Ноксис повалился на ступени передо мной. Я убила его? Пожалуйста, нет! Я тянулась к нему, металась и кричала, пытаясь вырваться.

– Прекрати сопротивляться! – злой окрик богини заставил сжаться на мгновение. И этого было достаточно, чтобы потерять ту частицу контроля, которую я смогла отвоевать, когда появился Ноксис.

Тело вновь пришло в движение помимо моей воли. Богиня продолжила торопливый спуск вниз.

– Ты убила его! Ноксис! Он – моя пара! – я кричала, выплескивая боль и отчаяние, что затопили меня.

Никогда мне не было так плохо и горько. Сердце будто окаменело, разбилось на десятки тлеющих осколков. Казалось, жизнь, прошлое и настоящее потеряли значение. А будущего уже нет, оно погибло вместе с ним, с Ноксисом, с любимым. Мне больше не услышать его голоса, не почувствовать теплого прикосновения и не заглянуть в ставшие родными глаза. Он погиб, потому что я не смогла побороть чужую волю. Потому что я оказалась слишком слаба, чтобы защитить то, что люблю. У меня больше ничего не осталось, все потеряло значение.

– Не переживай, ты проживешь достаточно, чтобы я могла войти в Шаэру. А через нее я подчиню и остальные артефакты власти. Может, твоя дорогая Сиена сжалится и соединит ваши души за Гранью.

Двери распахнулись, впуская меня, нас, в круглый зал, в центре которого парила над полом радужная сфера. Шаэра была главным артефактом Империи, она давала путь Сиене, а та в свою очередь оберегала страну, дарила свое благословение, защищала и оберегала свой народ. Но сегодня ее место собиралась занять Витайя. И займет, если я ничего не предприму.

Свет, исходящий от Шаэры, слепил. Витайя замерла в полуметре от сферы, протянула к ней руку, на которой был надет ее артефакт. И тогда я рванула, из последних сил, вкладывая все свои боль и отчаяние. Пальцы почти не дрожали, воссоздавая то же плетение, что забрало у меня Ноксиса. Вспыхнули красным светом грани плетения, и я приблизила его к груди.

– Что ты делаешь?! – истерично прокричала Витайя.

Она взъярилась, ценой титанических сил давался каждый сантиметр приближения плетения к груди. Перед глазами плыло, меня шатало, но я продолжала бороться. Пусть я умру, мне все равно нет жизни без него, но я помешаю Витайе, не дам убийце праздновать победу, отомщу за Ноксиса.

– А ребенок? Ты убьешь и его?

Рука замерла под мой громкий вздох. Ребенок. Его ребенок. Мы только вчера были близки, так сложно поверить, что эта ночь породила жизнь.

Но решение принимать не пришлось. Сильные и такие знакомые руки обвили плечи, перехватили запястья. Витайя закричала от злости и негодования, когда Ноксис сорвал кольцо с моего пальца. Металлический ободок в виде дракона со звоном упал на каменный пол. Такая мелочь на вид, и какие же неприятности она принесла.

– Ноксис! – я развернулась, прижалась к груди своего демона, своей пары. Заплакала, как маленькая девочка, громко, навзрыд. Ведь я успела поверить, что он ушел, что Витайя убила его.

– Все хорошо, любимая. Не плачь, – попросил он.

– Но как? – я все же отстранилась, заметив, что на груди Ноксиса кровоточит рана.

– Артефакт, – Ноксис поднял руку. На пальце был тот перстень, что мне дал Люцис для защиты. Металл оплавился, а камень в нем треснул, но артефакт принял смертельный удар на себя. – Я так и не отдал его Люцису.

– Кажется, я все пропустил, – проворчал Люцис, вбегая в помещение. Он приостановился, оглядывая нас.

– Ты можешь разобраться с артефактом, – Ноксис указал на кольцо, и мне показалось, дракончик взглянул на нас с укором и неприязнью.

– Чувствую себя бесполезным, – проворчал демон. Он подобрал с пола артефакт, присмотрелся к нему, хмыкнув что-то под нос. Для него артефакт был неопасен, его разум защищала Сиена.

Какие же разные богини: одна пытается добиться большей власти над смертными, когда вторая не вмешивается в жизнь своих подданных. Лишь помогает, направляет и верит в нас. Именно что верит. Она свела нас с Ноксисом, дала толчок для расследования. А дальше мы сами справлялись, выясняли детали дела, искали убийцу и узнавали друг друга. Я смогла избавиться от страхов, что сама породила. Страха одиночества, страха преследования. И получила свое счастье, пусть к нему прилагаются рога, а в перспективе и хвост.

– Ты точно в порядке? – Ноксис с беспокойством оглядывал меня. Я не пострадала. Разве что новость о ребенке. Как-то не верится, может, богиня соврала, чтобы я не пыталась себе навредить?

– Я? Ты ранен!

– Она права, тебе нужен лекарь, – включился в разговор Люцис.

– И нужно допросить Маркуса, – Ноксис мигом помрачнел лицом. Весть о предательстве близкого сильно задела его.

Мы покинули зал с Шаэрой и поднялись наверх. У трона ожидали Вивьен с Кейденом.

– Ирида! – ко мне сразу бросилась Вивьен, крепко обняла, стирая слезы с глаз. – Я так волновалась!

– И я, – обвила талию демоницы, тоже улыбаясь сквозь слезы. – Я думала, что убью тебя.

– Не бери в голову, – отмахнулась она. – С кем не бывает?

Мы переглянулись и рассмеялись. Действительно, с кем?

По дороге в кабинет Люциса я узнала, что Совет распустили на время разбирательства, а Леонарда де Террум арестовали. Он пытался отравить спорами и Ноксиса. Стало очевидным его участие в заговоре.

Мы расположились в кабинете. Люцис занял свое место за столом. Вивьен начала колдовать над раной Ноксиса. А неприлично молчаливый Кейден сел на софу. Видимо, дракон думал, что его не пустят на столь приватный разговор. Ну а я расселась у стола Люциса в кресле. Вскоре появилась и Лея с перевязанной ладонью, и матушка Ноксиса.

Маркуса привели двое стражников. Он уже начинал приходить в себя, и его спеленали заклинаниями, посадив на стул.

– Что? – пленник подскочил на стуле, ошалело оглядываясь. Потом заметил нас и выдохнул, кажется, с облегчением. – Слава Сиене, – прошептал он.