вряд ли даст плоды, но все-таки… Как-никак, это была реальная зацепка. И если клубок удастся раскрутить…* * *

Спустя полтора часа поезд прибыл на границу. Состояние большинства пассажиров к тому времени было уже крайне приподнятым. Как раз в тот момент, когда в вагон зашли пограничники, в тамбуре разгорелась небольшая потасовка между штутгартскими и берлинскими фанатами. Шум стоял такой, что пограничники тут же плюнули на исполнение своих обязанностей.

Впереди были еще поляки. Но и они не захотели связываться.

Глотнув из бутылки виски перед тем, как встать на защиту «своей» команды, Глеб краем уха услышал громкие крики, доносившиеся из первого от входа купе. Перебранка там разгорелась не на шутку.

Как и ожидал Слепой, здесь он был не единственным человеком без документов. Но если Глебу свой паспорт показывать просто не рекомендовалось, и на всякий случай он его уничтожил – полиция вполне могла вычислить его фамилию, – то у остальных причины были куда более прозаичные. Например, дома забыл. Или просто хотелось повыпендриваться.

Как водится в таких случаях, из множества потенциальных жертв погранцы выбрали только одну. И приказали собирать вещички здоровому парню из того самого первого купе.

Но кандидат на высадку был выбран ими очень неудачно. Парень оказался лидером своей группы фанатов, и вообще был фигурой уважаемой. Поэтому все братство вступилось за него горой.

Подоспевшая на помощь полиция попыталась вывести его в наручниках. Но копы допустили промашку – они успели защелкнуть браслет только лишь на одном запястье фаната. Потом он резко вырвался и приковал себя к ножке столика в купе. Совершенно не задумываясь о том, как ему удастся выбраться из этого вагона по прибытии в Познань.

Поляки выругались русским матом и ретировались. Глеб, выбравший себе место посередине вагона, мог только догадываться о том, что происходило на поле боя. Его эти баталии даже не коснулись.

Через пару минут поезд благополучно въехал на территорию Польши.

* * *

В помещение угрозыска Потапчук вошел быстрым шагом. Люди, которые знали его, отмечали на лице генерала удивительное волнение. Такое нехарактерное для этого старого лиса, всегда славившегося своим хладнокровием.

Еще бы! После целой полосы беспросветных неудач наконец забрезжила кое-какая надежда. Пусть себе и крайне туманная, но все равно…

Гусев очень удивился, когда этот важный человек выразил желание появиться перед ним собственной персоной – для того, чтобы лично принять участие в обсуждении запланированной операции.

Но Потапчука занятым сейчас назвать было сложно. Наоборот. Его тяготило полное отсутствие дел. Ведь противники оставляли так мало возможности для действия.

– Приветствую вас, – поздоровался он с Гусевым, входя в его кабинет. – Здравия желаю, господа офицеры.

В кабинет заблаговременно были вызваны и «молочные братья». Они с трудом пытались скрыть свой легкий страх перед этим энергичным генералом.

Впрочем, их недовольство Потапчуком со временем сменилось желанием доказать, что и они не лыком шиты. Вот и сейчас, незадолго до запланированной встречи, Григорчук и Головин продумывали кое-какой планчик. Жертвуя при этом своим законным обедом.

– Ну, друзья, попрошу обо всем по порядку, – сказал Федор Филиппович, усаживаясь на стул.

– Давай, Дима, начинай, – приободрил своего подчиненного Гусев.

Слово взял Григорчук. Говорить он старался как можно более серьезно, с чувством и расстановкой. Копируя при этом манеру одного ведущего канала «Россия», передачи которого ему особенно нравились:

– Как мы выяснили, препарат германского производства Ф-64 поступал только в специализированные собачьи приемники-распределители. То есть в такие места, куда эти питомцы попадали, а потом, если хозяев не находилось, их умерщвляли. Для этого и нужен препарат – чтобы животные сильно не мучались. Но, как это у нас порой бывает, ушлые люди не используют его по назначению, а собак убивают каким-нибудь другим способом. Вот, к примеру, однажды мне говорили…

– Товарищ капитан, – укоризненно поглядел на него Потапчук. – Попросил бы вас излагать только факты.

– Ну это так. Для вступления. А то ведь…

– Обойдемся без вступлений, – снова перебил его генерал.

– Ладно, – чуть смутился Григорчук. – Короче говоря, нам удалось выяснить, что определенное количество этого препарата было передано недавно в приемник № 3, что по Волоколамскому шоссе. Это было буквально дня четыре назад.

– А как насчет других приютов? – Потапчук отличался придирчивостью. – Они ведь тоже получали препарат.

– Да, – согласился капитан. – Но здесь, товарищ генерал, есть одна загвоздочка…

Вид у него был поистине торжествующим.

– Дело в том, – продолжал он, – что в другие приюты поступало другое снотворное… забыл его марку уже. А потом оно закончилось. Все запасы на складе закончились. А производство его у нас в начале года запретили. И тогда в Германии была куплена партия нового яда. Как раз Ф-64.

– И в другие приюты яд просто не успел попасть? – продолжил за него Потапчук.

– Так точно! То есть есть еще один приют, и заразу он получил как раз в день гибели этого… Клинова.

– Представляете, как нам повезло! – вставил слово Головин. – Если бы бизнесмена старым снотворным угрохали, мы бы никогда концов не сыскали. Этих приютов ведь только в Москве двенадцать.

Федор Филиппович слушал их с хмурым сосредоточенным видом, барабаня пальцами по столу.

– И что вы решили предпринять? – спросил он. – Есть какие-нибудь мысли?

– Так точно, товарищ генерал, – радостно отрапортовал Головин. – Мы вот подумали…

– Короче, надо бы подобраться к этому питомнику поближе, – перебил его «молочный брат». – Там, в общем…

– Ну, это самое… – перехватил инициативу Головин.

– Стоп, стоп, стоп, – замахал руками Потапчук. – Давайте-ка по порядку. Итак, вы предполагаете, что работники приюта причастны к смерти Клинова?

– Ну да, само собой, – вырвалось у Григорчука. – Может, не сами они его убивали, а просто отраву продали. Но все-таки…

– Есть в этом резонная мысль, – признал генерал. – И дальше вы хотите…

– Пробраться в их логово, прикинуться одним из них и разведать как можно больше.

– То есть агента заслать, да? И как это можно обустроить – так, чтобы тихо и без подозрений?

– Элементарно! – взорвался Головин. – Мы как раз выяснили, что…

– Представляете, в этом приюте требуется сторож! – перебил его Григорчук. –