– Олеся! – закричала я.

Девушка обернулась и увидела меня.

– Чего надо? – мрачно осведомиласьона.

– Давай познакомимся. Виола. Но лучшезови меня просто Вилка.

– Меня Грибков отпустил.

– Я не из милиции.

– Да? А в кабинете сидели, бумажкиперебирали… – недоверчиво отметила Олеся.

– Пишу книгу об истории Евстигнеевки,поэтому пришлось изучать архив.

– Нашли на что время тратить, –захихикала Филимонова.

– У вас раньше в поселке жилизамечательные люди, ученые.

– Может, и так, – без энтузиазмаотметила девушка, – но сейчас здесь обитают одни гоблины тупорылые. Ничеготут хорошего нет, ни кино, ни кафе, ни магазинов. Маршрутка до станции вечноломается.

– Зато воздух свежий!

– Лучше в Москве бензином дышать, –уперлась девица. – Там метро есть, хачмобили ездят. А у нас хрен! Утромпридешь на остановку, скачешь дурой – нет автобуса. Вот и тащись, Олеся,пешочком до больницы. Ненавижу Евстигнеевку! А все мама… Знаете, как мы в этойдыре оказались?

– Нет, – поддержала я разговор.

– Папахен мой, долдон, узнал, что деревняпод снос запланирована. Вроде тут олигархи поле для гольфа делать хотят.Значит, жителей выселят и хорошие квартиры дадут. Мы тогда в Истре жили, воднушке, втроем. Вот отец и подсуетился, поменялся на избу. Сарай, е-мое!Сортир во дворе, зимой с горшком живем, чтобы по снегу через огород не бегать.И ведь говорила ему мама: «Игорь, проверь, точно в Евстигнеевке поле будет? Не ошибись!»А папахен в ответ: «Молчи, баба! Ты дура! У меня повсюду начальники друганы, вкаждом кабинете свои пацаны сидят». И получилась полная жопа! Поле построили,только в Нахабине. Евстигнеевка как жила, так и живет, а мы из однушки в Истрев сарай угодили. Папахен помер, а нам с мамой мучиться. Красиво?

– Кто такая Жанна Бирк? – перебила ямедсестру.

– Подруга моя. А че?

– У нее редкая фамилия.

– Нельзя, что ли, такую иметь? –агрессивно спросила Олеся.

– Не кипятись. Просто я слышала про ЖаннуБирк, но ей сейчас должно быть немало лет, по возрасту она совершенно негодится тебе в закадычные подружки.

– А, так вы, наверное, про ее бабкуслышали, – неожиданно заулыбалась Олеся. – Жанку в ее честь назвали.Прикольная старушка, как начнет про свою жизнь рассказывать, заслушаешься! Нето что моя мать, у той ну ничего интересного: в школе отучилась, замужвыскочила, меня родила – и ку-ку, помирать скоро. А у Жанкиной бабки прямокино! У ней муж был Феликс… Его убили и ограбили… Унесли огромную ценность –попугая. Дорогого! Бандиты знали, что у Феликса статуэтка будет. В поезденапали!

Я схватила Олесю за руку.

– Адрес Бирк знаешь?

– Конечно.

– Говори!

– Улица Ленина, дом пять.

– В Москве есть такая улица? Я думала,остался лишь Ленинский проспект, – изумилась я.

– Бирк живет в Палашовке, – уточнилаОлеся. – Туда надо ехать на маршрутке. Это городок, где наша клиниканаходится. Но можно и пешком, напрямик через лес.

– У Жанны есть телефон?

– Конечно, – снисходительно кивнулаФилимонова, – у каждой уважающей себя девушки есть мобильный в сумке.

– Сделай одолжение, позвони ей ипредупреди о моем приезде.

– Нашлась хитрая! Стану я на вас деньгитратить!

– Да, конечно, ты права. Скажи номер, смоего аппарата звякнем.

– Ну ладно, – после некоторогоколебания согласилась Олеся.

Я вытащила из кармана сотовый и удивилась:

– Отключился!

– Так нажмите на кнопочку сверху. У меняпохожий был, – авторитетно заметила Филимонова, – неплохая моделька,но дешевая. Моя круче! Во, глядите, самый последний вариант. Офигенных бабокстоит! Мне все девки завидуют, круче ни у кого нет!

Я пропустила хвастливые речи девчонки мимоушей.

– Почему аппарат не включается?

– Батарейка села, – подсказалаОлеся.

– Точно! Давно не заряжала телефон.Послушай, позвони по своему мобильному, а я оплачу расход.

– Тысяча рублей, – не растеряласьбудущий кардиохирург.

– Что за тариф такой?

– Не хотите, не надо.

– Ну ладно, я согласна.

– Сначала бабки!

Кипя от негодования, я открыла кошелек,выхватила из него купюру и только тут увидела трубку, которой хвасталась Олеся.Аппарат выглядел вызывающе дорого: корпус не пластиковый, а обтянутый краснойкожей, заднюю панель украшали стразы, кнопки походили на леденцы.

– Прикольная штучка, – пробормоталая. – Сколько стоит?

– А не знаю, – кокетливо дернулаплечиком Олеся. – Это подарок.

– Кто же потратил такую уйму денег?

Филимонова загадочно усмехнулась.

– Познакомилась с парнем, он и отвалил.

– Повезло подцепить олигарха?

Олеся выпятила вперед хилую грудь.

– Я красавица!

– Верю.

– Умею себя подать в выгодном свете.

– Отлично!

– Кирилл сразу влюбился.

– Его зовут Кириллом?

– Ага.

– И как с ним связаться?

– Зачем?

– Дай мне номер телефона щедрогокавалера!

– Чего привязались? Отстаньте! Вот Жанкея звякну, раз договорились, не подведу.

– Олеся, – сказала я, – присвоениепринадлежащей другому человеку вещи называется воровство!

– Вы о чем? – сделала шаг назаддевчонка.

– Я близкая подруга Даны Гарибальди ивижу у тебя в руках ее мобильный.

– Ни фига подобного! – нервновоскликнула Филимонова.