более, что любителем литературы он не был. Да и зачем зачем ему такие оторванные от мира стихи? Лирический герой здесь разочарован в себе, бесприютный скиталец, бродит по опустевшим и мрачным местам — если он не взывает о помощи, то изливает душу. Если кто в усадьбе Цайлян и мог сохранить такую вещь, то это не Го Цянь, а госпожа Го, — медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Крайне сомнительно, что кто-то из прислуги мог спрятать это в хозяйском кабинете.

— Это… — Го Дафу хотел было возразить, но язык его не слушался, так что пришлось промолчать.

Ли Ляньхуа вздохнул.

— Так откуда взялась эта скоропись? Кто её написал? Кто просил о помощи госпожу Го или же, точнее, кто сделал ей подарок? Очевидно, тогда в усадьбе Цайлян находился человек, близкий к госпоже Го, кто был её другом и мог доверить ей свои переживания. Но кем был этот человек и как проник в усадьбу Цайлян — по-видимому, ни Го Цяню, ни прислуге не было известно…

— Вы хотите сказать, что матушка изменяла моему отцу? — наконец не выдержал и выпалил Го Дафу. — Что здесь скрывался мужчина? Как такое возможно?

— Нет, нет, — покачал головой Ли Ляньхуа, — никто не скажет с уверенностью о делах тех дней. Моё предположение таково, что этот мужчина случайно попал в усадьбу Цайлян, его увидела ваша матушка, но по какой-то причине не рассказала об этом вашему отцу, а спрятала незнакомца здесь. Он написал этот свиток со скорописью, чем завоевал сочувствие вашей матушки — она ведь родом из образованной семьи — или же она посчитала его одарённым человеком, и поэтому приняла подарок. Я говорю, что у него были дурные намерения соблазнить вашу мать не из-за этого свитка, а из-за строк “В час ночной, когда луна в зеркале отражена, в платье свадебном одна, приходи, я буду ждать”. Эти строки… эти строки явно написаны тем же человеком, почерк такой же неразборчивый, вплоть до того, что Го Кунь, переписывая, наделал столько ошибок. В стихах он приглашает вашу матушку встретится под луной, просит её надеть свадебное платье, что подозрительно легкомысленно и, по меньшей мере, неприлично для замужней женщины. Когда ваш отец увидел эту записку, то подобрал её и отнёс в амбар…

— Всё ясно! — осенило Ван Хэйгоу. — Го Кунь следовал за Го Цянем, увидел, как тот забирает из комнаты листок бумаги и приносит сюда, ну и он за ним. Поэтому он делал копии или же подбирал оставленные на столе другими записки и притаскивал в амбар.

Ли Ляньхуа кивнул.

— Вероятно, Го Цянь по некоторым признакам обнаружил, что его жена тайком встречается с каким-то мужчиной, да ещё увидел это послание, пришёл в ярость и, прихватив оружие, приклеил записку на зеркальный камень, а сам спрятался в амбаре. Загадочный незнакомец прибыл к назначенному времени, скорее всего, опять-таки по воде, Го Цянь вырубил его палкой, а когда схватил его, то что-то увидел и закричал “Чудовище!”…

Все тут же вспомнили вопли Го Куня и внутренне похолодели.

— Какое ещё, мать его, чудовище? — пробормотал Ван Хэйгоу. — Да он сам чудовище…

— Затем Го Цянь отрубил ему голову, — продолжал Ли Ляньхуа. — В этот момент подошла госпожа Го в свадебном платье. Взбешённый, Го Цянь схватил отрубленную голову и погнался за женой с криками: “Он мёртв! Не лететь вам крылом к крылу!” — и тому подобным. Госпожа Го сильно испугалась, побежала, запнулась за порог, скатилась в озеро и утонула.

У Го Дафу поджилки затряслись от этих слов.

— Так значит, эти пороги не специально такие? — воскликнул Ван Хэйгоу.

— Это, главным образом, случайность, — улыбнулся Ли Ляньхуа. — Для убийства гораздо проще наточить клинок или выкопать яму — куда быстрее, чем строить два здания.

Ван Хэйгоу что-то пробурчал себе под нос, а потом внезапно вспомнил:

— Этому незнакомцу отрубили голову, а где же тело? Как вышло, что его никто не обнаружил? Неужели скормили собакам?

Ли Ляньхуа глубоко задумался.

— Оно… оно… Если я не ошибаюсь, оно… — Он вернулся к зеркалу и спокойно сказал: — Молодой господин Го, разрубите-ка этот камень.

Го Хо кивнул, с шелестом вытащил меч из ножен; клинок сверкнул словно снег, так что Ли Ляньхуа вздрогнул от неожиданности — этот молодой господин Го хоть и дурак дураком, а боевым искусствам выучился безупречно. Раздался звон, меч в руках Го Хо разломился пополам, а чёрный камень остался почти без повреждений, только откололся маленький кусочек. Ван Хэйгоу с Го Дафу вскрикнули и приказали повыше поднять факелы, чтобы рассмотреть: поверхность скола была серого цвета, гладкой и нежной, совершенно не похожей на внешний слой, неужели это и была та “нефритовая жила”?

— Похоже, это… агат, — с сожалением произнёс Ли Ляньхуа. — Наиболее ценится красный агат, а такой вот серый денег не стоит, однако… однако агат… — Его речь замедлилась. — Я слышал, что агаты формируются глубоко под землёй в результате плавления пород, и слой за слоем затвердевают, прорастая в пустотах и щелях между камнями, так что, скорее всего… Если агат такого размера, то… возможно… вероятно… его сердцевина пуста.

— Пуста? — воскликнули в толпе. — Этот камень внутри пустой?

Ли Ляньхуа замахал руками.

— Это лишь предположение, агат твёрже стального клинка. Как узнать, пустой он внутри или нет, прежде чем откроешь? Я лишь говорю “возможно, вероятно”…

Не успел он закончить свою многословную речь, как Го Хо стремительно подошёл, обеими руками схватился за прикреплённое к камню зеркало, с силой выдохнул, в два счёта расшатал — послышалось, как ломается бронза — и с трудом оторвал его от камня!

Все ахнули и обратили взгляды к камню — под бронзовым зеркалом действительно обнаружилась дыра. Этот чёрный камень был восемь чи в высоту, шесть в ширину и семь в толщину, глубоко сидел в земле, кто бы мог подумать, что внутри он окажется пустым? Да не просто пустым: при свете факелов внутри камня искрило и переливалось множество кристаллов, вот только… Между зубчатых кристаллов было что-то засунуто, неразличимое на первый взгляд. Ван Хэйгоу подоткнул подол чиновничьего платья, приказал подчинённому поднять факел повыше и сунулся внутрь.

— Человеческие кости! — заорал он.

Го Дафу побледнел и затрясся от страха, Го Хо глубоко вздохнул.

— Вот и тело.

Ван Хэйгоу приказал стражникам вытащить кости и сложить их: вместе с черепом, который таскал с собой Го Кунь, действительно получился целый скелет. Помимо костей в камне нашлась ещё ржавая сабля и несколько сгнивших лохмотьев.

— Эге! — удивился Ли Ляньхуа, разглядывая скелет. — Да у него по шесть пальцев на руках!