– Ладно, пойду соберу вещи, – сказала она.

Надо отдать ей должное, она немного побледнела, но не ударилась в панику.

Пусть к нам и приближалась толпа заразных каннибалов, я не собирался уезжать, не счистив с себя толстый слой грязи, пота, крови, экскрементов и ошметков человеческой плоти. Вытащив свой боевой нож, я срезал с себя всю одежду – засохшая кровь уже превратилась в броню.

Стоя голым посреди номера, я смотрелся в большое зеркало. Судя по всему, месяц в мире зомби можно было приравнять к месяцу интенсивных тренировок. Черт возьми, я выглядел прекрасно! На животе даже начинали появляться кубики пресса. Бока ушли без следа. Тело выглядело сильным и подтянутым. Даже кусочки плоти, прилипшие в самых неожиданных местах и под самыми неожиданными углами, не могли омрачить впечатления от изменений, произошедших с моим телом. Я был близок к той форме, в которой пребывал лет двадцать назад. Похоже, в убийствах все же были свои преимущества. При этой мысли в моих карих глазах не промелькнуло ни искорки веселья.

Я включил душ, подождал несколько секунд и сунул руку под мощную струю. Нескольких секунд должно было хватить для того, чтобы вода нагрелась, но здесь меня постигло разочарование. Я попытался подготовиться к тому, что мое тело пронзят ледяные иглы. Нет на свете такого человека, который бы не понял, о чем я говорю. Можно настроиться на холодный душ, можно даже пару раз ударить себя по щекам, чтобы забыть о предстоящей пытке. Все тщетно. Стоит холодной воде попасть выше ваших колен, как организм впадает в шок. Даже просто перевести дыхание становится сложно. Ты делаешь короткие, отрывистые вдохи сквозь сжатые зубы. Скрещиваешь руки на груди, как будто это может хоть немного ослабить ощущаемый тобой чудовищный дискомфорт, граничащий с безумной болью. В это мгновение ты даже не можешь понять, ради чего ты себя на это обрекаешь. Поломка водонагревателя должна считаться самой уважительной причиной неявки на работу.

Но на этот раз ситуация была нетипичной. Я ничего не чувствовал. Не чувствовал боли и не чувствовал мира. Я уперся руками в стену душевой кабинки и позволил ледяной воде унести с собой мою душу. О мыле я вспомнил не сразу. Как будто со стороны я наблюдал, как мужчина по имени Майкл Тальбот намыливал крошечным кусочком свою оголенную грудную клетку. Шампунь смешался с потрохами. Жаркое человечности потекло в водосток. Этот Майкл даже не заметил, как вышел из-под холодных струй. Та часть меня, которая составляла большую долю моей личности, воспользовалась этой возможностью, чтобы воссоединиться с более примитивной моей стороной. Я осторожно напомнил этой примитивной стороне, что ей следует вытереть свою промерзшую задницу, пока я не подхватил пневмонию.

Пока я терзал свою душу, Трейси принесла мне чистую одежду. Я снова стоял перед зеркалом и дрожал – отчасти от холода, отчасти от боли, но в основном от чувства ужасной потери. Мое тело приспосабливалось к суровым условиям этой жизни гораздо быстрее, чем разум. Но когда и разум привыкнет к новым реалиям, останусь ли я тем человеком, которым хочу быть? Или стану тем, кем мне придется?

Трейси обожгла меня своим прикосновением. Тепло ее руки пробудило во мне целый ураган чувств. Ее легкое, чувственное касание вернуло меня к действительности. Мое тело среагировало именно так, как ему было предначертано природой (или Богом, тут уж каждый сам решает).

– Выглядишь усталым, Тальбот, но почти так же, как и в день нашей свадьбы.

Я повернулся к Трейси. Когда мы поженились, я служил в морской пехоте, поэтому неудивительно, что теперь я стоял по стойке «смирно». Если вы не поняли мой намек, перечитайте эту фазу еще раз и подумайте. Я подожду… Поняли?

Трейси рассмеялась:

– Да, и он такой же, как в день нашей свадьбы, Майк.

– И?

– Даже не надейся. – Она кинула мне одежду и развеселилась пуще прежнего, когда трусы повисли на их личной вешалке. – Одевайся, я хочу уехать, прежде чем мы навлечем новые беды на этих людей.

– Би-Эм и Джен готовы? – спросил я, когда моя «вешалка» упала и уронила свою ношу.

– Майк, они уже полчаса как готовы. Ты мылся сорок пять минут. Понятия не имею, как у тебя это получилось!

– Сорок пять минут? – Я не мог в это поверить.

– Может, если бы ты вышел пораньше… – с хитринкой протянула жена.

– Так нечестно! – вскричал я. – Что за несправедливость!

– Может, в следующий раз, – небрежно бросила она и вышла из номера, чтобы я скорее оделся.

– Надеюсь, следующий раз настанет, – сказал я в сторону закрывшейся двери.

Я оделся и вышел на улицу уже через пять минут. Морозная зима Северной Дакоты не шла ни в какое сравнение с тем холодом, который я только что испытал в физическом и в духовном смысле. На его фоне она показалась мне даже довольно мягкой.

Би-Эм стоял у перил и курил.

– Я не знал, что ты куришь, – заметил я и протянул руку за сигаретой.

– Я и не курю, – ответил он, протянув мне ее. – А ты?

– И я тоже, – кивнул я, вдохнул побольше дыма и медленно выдохнул. – Знаешь, Би-Эм, тебе не обязательно с нами ехать.

– Знаю, Тальбот, – сказал он, снова забирая сигарету у меня из пальцев.

– Ты ведь понимаешь, что это стадо идет за нами?

– И это я понимаю, Тальбот, – подтвердил он и вернул сигарету мне.

– Если мы уедем, а вас с Джен оставим здесь… Вы будете в безопасности.

– А вот в этом я не уверен, Тальбот. Хватит пугать меня. Давай сюда курево. Каким человеком я буду, если брошу тебя сейчас?

– Живым, – честно ответил я.

Здоровяк рассмеялся и бросил окурок с балкона. Перевернувшись несколько раз, он приземлился в луже крови. Би-Эм этого не заметил. А вот я – да.

– Чего ты от меня ожидаешь, Тальбот? – Он не сомневался во мне, просто спрашивал моего мнения.

Я пожал плечами:

– Есть большая вероятность, что моя дорога ведет в беспросветный тупик.

– Все лучше, чем доживать свои дни в компании лесбиянки и мегеры. Вот что, Тальбот: выкурю-ка я еще одну сигарету, оценю последствия своих действий, а потом залезу в твой уродский минивэн.

Я понял намек и ушел, расстроившись, что не смогу еще раз затянуться его сигаретой.

Трейси обнимала Мэгги на прощание.

– Смотрю, ты идешь на поправку, Тальбот.

– Чего?

– Я видела, как ты курил.

– Вот черт, я хотел сохранить это в тайне.

– Расслабься, я не об этом. Пару месяцев назад – черт, да даже пару дней назад! – ты бы не взял сигарету из рук самого Папы Римского, даже если бы он предварительно освятил ее и окропил святой водой.

– Хм… Я об этом даже не подумал.

Трейси приподнялась на цыпочки и поцеловала меня.