паре абзацев из Андреаса Агнелла Равеннского, плану фундамента и вышеупомянутой печальной двухэтажной руине. Обратимся к Агнеллу. Текст его, впрочем, толкуется по-разному, потому что начинает он как бы про Тицин (Павию), а в итоге получается… Равенна. Можно предположить (как это делает, например, Ю. Мюнц), что речь идет о двух мозаичных изображениях короля, тицинском (конном) и равеннском (между персонификациями Рима и Равенны), но не в предположениях дело: упоминаемая Агнеллом церковь Спасителя прямо относится многими учеными к руине равеннского «дворца Теодориха». Итак, читаем: «После того как лангобарды разграбили Тускию, они осадили Тицин, который называется город Павия, где Теодорих построил дворец, и я видел изображение его, сидящего на коне, хорошо выполненное мозаикой, в залах суда. Это изображение было в том дворце, который он сам построил, в зале суда, который называется “У моря”, над дверью и на фасаде королевского жилища этого города (Д. Маускопф-Дельяннис в своей цитате из Агнелла добавляет в квадратных скобках слово “Равенна” во избежание той невнятности текста, что мы отметили перед цитатой. – Е.С.), которое называется “У Калха”, где первая главная дверь дворца была в месте, которое называется “Сикрестум”, где мы видим церковь Спасителя. На фронтоне этого дворца было изображение Теодориха, удивительно украшенное мозаикой; в правой руке он держит легкое копье, в левой – круглый щит, одет в доспехи. Со стороны щита рядом с ним стоит женская фигура, изображающая Рим, выполненная мозаикой, с дротиком и шлемом; с другой стороны – мозаичная же женская фигура, изображающая Равенну, стоящую правой ногой на море, левой – на земле, в руке метательное копье, спешит к королю… В виду этой мозаики пирамида из четырехугольных плоских камней, в высоту словно бы шесть локтей; наверху же конь, полый внутри, облитый красным золотом, и всадник его, Теодорих, несет на плече большой щит и держит легкое копье в поднятой правой руке. Из ноздрей и открытой пасти коня вылетали птицы и вили гнезда в его животе. Кто мог увидеть еще такого же, как этот? Кто не верит, пусть отправится по дороге на Франкию и посмотрит на него. Иные говорят, что вышеназванный конь был сделан в знак любви к императору Зенону. Этот Зенон был по происхождению исавр; по причине чрезвычайной быстроты [его] ног император Лев взял его в зятья, и тот принял от императора величайшие почести. Он не имел коленных чашечек и так быстро бегал, что, начав бег, быстротой ног сравнивался с квадригами. После смерти своего сына, который наследовал царство после деда Льва, этот Зенон был сделан императором; он правил народами шестнадцать лет. В его честь был сделан этот превосходный конь, полый внутри, и украшенный золотом; но Теодорих украсил его своим именем. И ныне уже почти тридцать восемь лет, как Карл, король франков, подчинил себе все королевства и принял от папы Льва III власть над римлянами; возвращаясь во Франкию после совершения Таинства у мощей блаженного Петра, король въехал в Равенну; увидев прекраснейшее изображение, подобного которому, как он сам свидетельствовал, он никогда прежде не видел, Карл велел отвезти его во Франкию и поставить в своем дворце, который называется Аквисгранис».

Фасад дворца, выходивший к морю, был разделен на три части, из которых главная (средняя) – регия – представляла собой парадный вход из трех аркад, образованных четырьмя большими коринфскими колоннами, над которым возвышался треугольный фронтон. Над капителями стояли крылатые богини победы – Ники, с гирляндами в руках, облаченные в лазурные одеяния, оставлявшие открытыми правые ноги и перси. Правая и левая части фасада дворца были аналогичны центральной и по компоновке архитектурных деталей, и по Никам, только меньше по размерам; над первым этажом возвышался второй, с полукруглыми окнами, отделенными друг от друга колоннами, называемый солярием. Крыша дворца была покрыта рыже-красной черепицей.

Вот что сказано в примечании к книге Георга Пфайльшифтера «Теодорих Великий»: «В последнее время (до 1910 г. – Е.С.) в том месте, где некогда стоял дворец Теодориха, были проведены широкомасштабные археологические раскопки… /Они/ велись на территории сада, площадь которой составляла около 2000 кв. м. Были найдены фрагменты мозаичного пола… С запада эта территория ограничена дворцом Теодориха (этой спорной руиной. – Е.С.) и церковью Сан-Аполлинаре Нуово (дворцовой церковью Теодориха), с севера – церковью Сан-Джованни Эванжделиста (церковью, воздвигнутой по обету Галлы Плацидии), с востока – железнодорожным полотном и с юга – Виа Альберони, которая, по всей вероятности, проходила рядом с дворцом. Примерно 1200 кв. м этой территории уже были раскопаны. То, что осталось от дворца, представляло собой его основные части, которые почти не пострадали от времени. (Далее Г.П. цитирует статью д-ра Е. Лессинга из Флоренции от 19 февраля 1910 г. – Е.С.) “Образуя скрытый со стороны запада прямоугольник, одна из сторон которого еще находилась под землей, тянулся длинный ряд жилых помещений и парадных комнат… Почти все покои дворца были украшены мраморной мозаикой; многое из того, что в них находилось, имело большую художественную ценность: красивый охотничий рог; рельеф на дворцовой стене, представляющий собой выполненную в натуральную величину человеческую фигуру; отличающиеся необыкновенным разнообразием орнаменты, которые использовались для украшения как стенных бордюров, так и пола практически во всех помещениях дворца. Риччи… твердо уверен в том, что можно найти и тронный зал, и ступени, которые вели к королевскому трону”».

Наибольший сюрприз ожидал археологов, когда они обнаружили трапезную, а в ней – триклиний, обеденный стол с кушетками для возлежания. «С западной, восточной и северной сторон к одному из триклиниев площадью 6 кв. м примыкали ниши глубиной 6 м, с южной стороны был расположен еще один такой же триклиний… Латинский дистих призывал каждого входящего в трапезную вкусить то, что предлагает данное время года, но тем не менее красочная мозаичная надпись на полу трапезной советует отдавать предпочтение frutti della stagione (сезонным плодам. – Е.С.), а не рыбе, птице, дичи или домашнему скоту (кстати, это единственная надпись, которую там удалось найти). Сохранившиеся фрагменты лаврового венка с вплетенными в него яркими цветами, возможно, указывают то место, где в средней части северной стороны триклиния возлежал, вкушая трапезу, сам король». Этими скупыми сведениями нам придется довольствоваться до тех пор, пока начавшиеся раскопки не будут завершены полностью и пока их результаты не будут опубликованы». От себя добавим, что в 2014—2015 гг. никаких активных раскопок давно не ведется, а многочисленные фрагменты дворцовых мозаик выставлены на 1-м и 2-м этажах той руины, что и носит название «дворец Теодориха».

Интересную информацию по внутреннему убранству дворца дает Кассиодор около 536 г. (пер. с англ. – Е.С.): «Мраморная поверхность сияет таким же цветом, как драгоценные камни, рассыпанные драгоценности… дары мозаичных работ обрисовывают идущие кругами камни; все украшено [разными] оттенками мрамора, и вывешены восковые картины». Последнее – не что иное, как шедевры энкаустики, в которых связующим веществом красок является воск; характерно, что при помощи этой техники можно было писать прямо на мраморе – возможно, именно это и имеет в виду Кассиодор. Редкими образцами подобной художественной техники являются знаменитые египетские погребальные Фаюмские портреты и некоторые иконы – например, из собрания монастыря Св. Екатерины на Синае.

Делать какие-либо выводы о том, какие части дворца принадлежали римским императорам, был ли это тот самый Гонориев дворец, чье название связно с лавром и в котором Теодорих зарубил Одоакра, бессмысленно и бесполезно ввиду практически уничтоженной постройки (интересно, что сам