– Гней тоже подсел поближе, вслед за ней разочаровавшись в попытках растормошить приятеля. – Ты вроде хотела новые номера придумать?

– Как я их одна придумаю… – проворчала девчушка, покосившись на Фауста, который был поглощён своими записями. – Марк, расскажи, что узнал по дороге!

Возничий поднял руку.

– Мы, мастер, с тобой по одной дороге поехали, – сообщил он, – мне во всех домах раструбили, что приходил учёный с лютней и фокусы показывал. А я, не будь дураком, стребовал у них за то их игры. Не поверишь, многие те ж, что и у нас, но несколько новых тоже узнал. И сказки ещё рассказывали, – гордо добавил он, – Феликс всё записал! Так что по ту сторону реки все зрители будут нашими.

Гней присвистнул.

– Вот это вы молодцы! А сказки б на музыку положить. Ты вроде поёшь у нас хоть немного? Мне-то лучше рот не открывать, – он поморщился, – при свидетелях.

– Да ладно, людям нравится, – хихикнула Корнелия, – веселятся.

– А должны восторгаться и денег давать! – огрызнулся он.

– Эй, хорош, хорош, – Марк снова махнул рукой. – Сделаем всё. А может, снова в приграничные фрахейские деревни? Нас там хорошо приняли в прошлый раз. Номера обновим, да игры другие будут…

– Кстати можно, – кивнула Корнелия, – у меня, может, получится уже кошку-то заиметь, как хотела. Мы неплохо собрали, – пояснила она Гнею, который в удивлении поднял брови, – я и играла, и плясала Феликсом. Уж на шкуру рысиную хватит.

– А кошку можно и в наше выступление включить, – загорелся Гней, – а давай, правда! Как отдохнём после возвращения, надобно будет встретиться и всё продумать! Поедем потом на юг и…

– Нет, – вдруг неожиданно громко отозвался Фауст. Ребята обернулись к нему.

– Что тебе не понравилось? – мягко спросила Корнелия.

– Нет, – повторил он, отложив изрисованный чертежами дневник. – Мы не поедем на юг. Мы снова поедем сюда, во Флоос, – Фауст улыбался, – и я знаю, что мы им привезём.

Эпилог

Корнелия сидела за столом, подперев рукой щёку, и быстро черкала пером на длинном, исписанном уже листе. Мелкие буквы сливались в тонкие чёрно-блестящие бусы. Она сдула с глаз кудрявую прядку волос, которую не удалось убрать в причёску поутру, и села поудобнее, потянув ноги. Последние недели девушка работала практически без перерыва, чтобы закончить наконец обучение и получить заветное звание.

– К вам просят, – рабыня, служащая при библиотеке, заглянула внутрь. – Вам помочь? Может быть, хотите чего?

– Нет, – хмуро отозвалась Корнелия, – пропусти и ступай на место.

Та поклонилась и вернулась в коридор. В комнату зашёл Фауст. У него тоже было сложное время: семейные лаборатории наконец перешли в его собственность, и последние месяцы мастер торчал в своих подвалах каждый день, прерываясь только на сон, ужины да редкие посиделки со старыми друзьями. Ядовитые пары, горячий воздух, дым и недостаток сна превратили смуглого красавца в измождённого мужчину, бледного, с впалыми щеками и синяками вокруг воспалённых глаз. Но теперь с его губ не сходила больше улыбка.

– Марк звал в поездку, – он присел на стол и чуть потрепал её за причёску. – Не хочешь снова прокатиться?

Корнелия вздохнула, отложила перо и внимательно посмотрела в его глаза.

– Мне не с руки сейчас кататься Феликсом, и ты прекрасно это знаешь, – холодно ответила она. – Мать купила мануфактуру у храма Медицины. Хочет найти новые способы повышения плодородия земли в степях. И прежде, чем она начнёт нанимать работников, я должна закончить наше исследование и получить звание адепта.

– Много осталось? – он взял в руки исписанные листы. – Может, могу чем помочь?

Корнелия покачала головой.

– Не по твоей части. Я должна освоить новое направление. Совсем не знакома с химией, – она вздохнула. – Но, так как матушка планирует сразу поставить меня во главе, я должна уметь контролировать всё, что будет на производстве. А у тебя как? Закончил свои последние опыты?

Фауст улыбнулся чуть безумно. Глаза его загорелись.

– Не то слово, – вдохновлённо прошептал он. – Мы наконец смогли найти подходящий состав стали, которая не портится от огня и трения. Заключили договор, подписанный королевской семьёй. Для добычи руды отдадут один из южных островов, а для обработки выделят треть кузнецких кварталов.

Девушка вздохнула, покачала головой и снова взялась за перо.

– Удивительно, Фауст, то, – отозвалась она, наклонившись над своими листами, – как быстро ты переобулся. Был таким светлым наивным мальчиком, который даже мысли не мог допустить о том, чтобы человека обидеть. А теперь совершенно спокойно работаешь вместе с отцом над созданием оружия, которое в ближайшие годы убьёт сотни, тысячи людей.

– Меня пытались сжечь заживо на центральной площади города, – прошипел он, наклонившись над ней, – меня, наследника одной из древнейших аркинских династий! Ты считаешь, что я должен был спустить это с рук?!

– Что? Нет, конечно, нет, – спокойно ответила Корнелия, не отвлекаясь от своего конспекта. – Просто удивляюсь тому, что кататься по деревням и клянчить бестолковые медяки для твоей чести не было оскорбительно, а почётное звание шпиона сразу вызвало в тебе столько гнева.

Фауст побледнел. Девушка снова отложила перо и заглянула в глаза, взяв его за руку.

– Если бы тебя убили, – тихо, но твёрдо сказала она, – Мотас пошёл бы на Империю войной. Мы бы с землёй сравняли княжество, в котором ты был пленён. Выжившие были бы взяты в рабство, и над выжженными степями развевался бы Аркейский флаг.

– Я знаю, – едва слышно ответил мужчина. – Знаю.

– Я рада, – тихо добавила Корнелия, притянув ладонь и поцеловав егопальцы, – что ты вернулся невредимым.

Фауст тряхнул головой и вымученно улыбнулся.

– Совсем ты меня отчитывать принялась. Я не выбирал, в какой семье родиться.

– Ну почему же, – чуть веселее отозвалась она, – не отчитываю. В конце концов, мы на одной стороне. Оба пытаемся сделать так, чтобы еды хватило на всех живущих людей. Правда, цели своей достигаем по-разному… ну чего ты так смотришь? – она смутилась.

– Не знаю, – улыбнулся он, устроившись поудобней на тесном столе. – Красивая.

– Вот поэтому я и не хочу больше с вами кататься, – проворчала